Первородный грех - [70]

Злобные глаза Мага расширяются, когда он протягивает руку в мою сторону, и я стону, сопротивляюсь, но допускаю это. Я чувствую, что он копается в моих мыслях и воспоминаниях, и я знаю, кого он ищет. Я пытаюсь думать о чем угодно, только не о ней, возвращаясь к моим ранним воспоминаниям — дням работы у Врат с адскими гончими, Баргхеста. Трудно сфокусироваться на этом. Но память о Баргхесте напоминает мне о том, как он спас Фрэнни от Бехерита. Я стараюсь заблокировать эти воспоминания, но, чем сильнее стараюсь, тем больше мыслей о ней.

Это именно то, что ему надо. Я вижу удовлетворение на его лице, когда он соединяется с ней. Я стону, потому что знаю, что это значит. Он вытянул ее образ из моей головы, и теперь стал на место Фрэнни.

Маги являются демоническим воплощение кошмара. Он будет преследовать ее во снах, и через них увидит ее жизнь.

Ее сны — это окно в ее мир.

Он увидит, что она делает… узнает, что она сделает. И, что еще хуже, в то время, когда он там, Люцифер сможет проникнуть ей в голову.

Нет!

Я сопротивляюсь сильнее, выталкивая его, но он все еще в моем сознании, когда медленно поднимает в воздух одну когтистую руку. Я прикусил язык, когда четыре горящие раны появились на моей груди, разрывая футболку. Я знаю, что это не реально… что это все мое воображение, и убеждаю себя в этом, но боль, что я чувствую, реальна. Его маниакальная улыбка становится шире, когда я сопротивляюсь ему. Люцифер заканчивает круг и устремляет на меня свой пытливый взор.

— Ты уникален. Я не могу ничем помочь, но это любопытно. Ты понимаешь, я уверен.

Так вот оно что. Я должен быть лабораторной крысой. Он будет разрывать меня, мало-помалу, умственно и физически, искать ответы, а также показывать всем в Аду, что ждет предателей. Убьет двух зайцев одним выстрелом. Вдруг Он снова оказывается около меня, и я готовлюсь к неизбежной боли. Но вместо этого Он давит на меня, и все, что я чувствую, — Его обжигающее дыхание возле моего уха.

— Я знаю, кто она, и я получу ее, Люцифер. Она с самого начала была моей, и снова станет моей. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.

Что он имеет в виду… говоря, что она была его в самом начале?

Холодный страх ползет через меня, и мое серное сердце рассыпается на тысячи мелких кусочков.

Его темные мысли находят отражение в глазах.

— Изменись, Люцифер.

Я никогда прежде не был в состоянии ослушаться его прямой команды, но сейчас нахожу в себе силы сопротивляться. Какая-то часть меня не хочет изменяться, не хочет принимать мою демоническую форму. Я ищу эту часть, и мои ноги подкашиваются, когда я нахожу ее. Потому что обнаруживаю Фрэнни: частичку ее я ношу в своем сердце. Эта частичка принадлежит мне, и я не хочу отпускать ее.

Это то, кем я хочу быть. Кем я был рядом ней. Если я избавлюсь от этой оболочки, той, в которой был с ней, касался ее — что произойдет? Что делать, если воспоминания, связанные с ней, заперты в эту оболочку? Если я потеряю ее, я могу потерять все воспоминания навсегда. Они исчезнут, и я боюсь, что никогда не смогу их вернуть.

Эти воспоминания — все, что делает меня терпимее.

— Нет.

Всеобщий стон негодования последователей и Его глаза расширились в недоверии. В следующее мгновение тысячи молний пробегают по моему телу. Я кричу и оседаю вниз по шесту, когда они, наконец, останавливаются. Низкое шипение проносится по собравшейся толпе. Демоническая форма короля Люцифера разрывает его человеческую оболочку, и он предстает передо мной в своем адском великолепии. Он впивается в меня взглядом зеленых глаз, сверкающих на лице с резкими угловатыми чертами и сверхчерной кожей. Мое серное сердце стучит, когда Он показывает крылья и раскидывает их, окружая нас кожистым черным коконом, блокировавшим все звуки и свет. Когда эти крылья оборачиваются вокруг меня, зло скатывается с Него волнами, и я тону в мрачных идеях и развратных мыслях.

— Что ты сказал?

Глубоко во мне я снова нахожу Фрэнни — свое могущество.

— Нет. Я сказал нет.

На этот раз, мощь Его силы была невыносимой — сокрушительное адское пламя пронзает мое тело, разрушая все на своем пути. Последнее, что я слышу, прежде чем все исчезает во мраке, — это мой собственный крик.

Глава 22 Нечестивый ад

Фрэнни

Одеяло безнадежно запуталось вокруг меня, и сердце подобно молотку стучит у меня в груди, когда мой собственный крик пробуждает меня от беспокойного сна.

Только не в этот раз. Это было хорошее чувство. Мой крик — не крик агонии. Мой крик — крик удовольствия.

Люк.

Я чувствовала его темную энергию, когда была в Бостоне на прошлой неделе с Райли. Мне даже на мгновение показалось, что я видела его в Страрбаксе и почувствовала его коричный запах. Он был со мной каждый день с того момента, и я чувствую, что просто не могу отпустить его.

Он был и в моем сне тоже. Я чувствовала вспышку молнии в голове, я делала с Люком ужасные вещи, мучала его. Змеи. Когти. Огонь. Он кричал, и каждый его крик посылал еще одну вспышку мучительного удовольствия в мой мозг.

О, боже, мне нравилось это. Что, черт возьми, со мной не так?

Но, поскольку моя голова кружится, заставляя меня чувствовать себя больной, я понимаю, что это была не я. Кто-то пытал Люка у меня во сне. Кто-то темный, неясный, без четкого силуэта или лица. Его глазами я смотрю, как Люк кричит, чувствую их жажду крови и упиваюсь ею.