Первородные - [2]

— Давай уже… — Прошептала она, расстегивая брюки Колинза.

Последний быстро снял их, после чего стянул с девушки оставшееся белье. Склонившись над ней, он укусил ее в шею. Соната обхватила Аресса ногами, не переставая его целовать. Улыбнувшись, Аресс сделал медленное движение тазом, после чего начал ускоряться.

Музыка играла все так же громко, заглушая то, как падают различные предметы с тумбочки, стоящей близ шатающейся кровати. Соната крепко схватилась за одеяло, издав стон. Аресс же не останавливался. Словно хищник, загоняющий свою добычу, он поддерживал определенный темп, который изматывал партнершу. На его телефон приходили сообщения о том, что нужно заказать новую партию алкоголя для бара, выплатить заработную плату диджею и стриптизершам, но сейчас Колинза Младшего это вообще не волновало. Луна ярко освещала комнату, где двое наслаждались друг другом, и лишь тихие стоны были различимы сквозь громкую музыку. Еще несколько движений и Соната изогнулась от удовольствия, крепко сжав веки, а Аресс держал ее дрожащее тело, нежно целуя в шею и ключицы. Улыбнувшись, он лег рядом, стараясь отдышаться, однако Соната не стремилась лежать. Она накинула темно-синий пиджак Аресса и взяла сигарету из его портсигара, выходя на застекленный балкон, украшенный серебрянными статуями древнегреческих Богов. Вздохнув, Колинз обмотался своей потрепанной рубашкой, взял сигарету и вышел к Сонате на балкон. Он вытащил из своего пиджака, висящего на хрупких плечах Сонаты зажигалку из платины, украшенную гравировкой щита и инициалами Аресса. Открыв крышку, он подал искру, от чего бензин на фитиле загорелся. Пламя медленно колыхалось, завораживая Колинза, словно он видел огонь в первый раз. Подкурив, он затянулся дымом, смотря вниз на ночной Лас-Вегас. Соната, выдохнув, приобняла Колинза, положив на его плечо голову. Ее пепельные волосы немного опутали руку возлюбленного. Улыбнувшись, Аресс нежно поцеловал ее в лоб, после чего вновь затянулся, медленно вдыхая горький дым.

— Аресс? — Прошептала Соната, дрожа от волнения. Она будто хотела сказать что-то важное, что вот-вот изменит всю ее дальнейшую жизнь.

— Да, котенок? — Так же тихо ответил Аресс.

— Я люблю тебя. — Произнесла девушка.

Она явно давно планировала это сказать, но все никак не могла выбрать момент. Соната смотрела на Аресса, жаждя услышать то же самое в ответ, но он лишь обнял ее, после чего поцеловал в шею, шепча:

— И я тебя, — Голос Аресса звучал уверенно, словно он готов был произнести эту фразу уже долгие годы после начала их отношений с Сонатой, но все ждал, когда она скажет первая, — всегда любил…

Соната бросила в окно окурок, повернувшись к Арессу. Она обняла его, крепко прижимаясь к груди, чувствуя сердцебиение Колинза. Оно было тихим, медленным, спокойным. Словно под музыку, девушка начала засыпать. Аресс взял ее на руки и отнес на кровать, ложась рядом. Он обнял ее, прижимая к себе. Зарываясь в ее волосы, он вдыхал запах, засыпая. Глаза начали слипаться, заставляя Колинза провалиться в сон.

I Глава

Громкое бренчание раздавалось во всем пентхаусе ночного клуба «Night Paradise». Звук довольно навязчиво становился все громче. Этот чертов будильник словно разрывался от желания разбудить всех спящих во всем здании, и это учитывая тот факт, что пентхаус был на шестнадцатом этаже!

Мужская рука, вынырнув из-под одеяла, нащупывая будильник, нажала на довольно большую кнопку на нем, заставив этот механизм, издающий звуки кряхтения Сатаны, наконец, заткнуться. С тяжелым вздохом на краю постели сел обладатель этой руки. Аресс с невероятно тупым взглядом сидел, словно потерявшись в пространстве и времени, застыл в одном положении, даже не моргая.

Голова просто раскалывалась от головной боли, вызванной чрезмерным употреблением спиртных напитков прошлой ночью. По той же самой причине горло пересохло, даже першило. Создавалось ощущение, что первое слово, которое попытается издать Аресс, принесет ему еще больше страданий, так как такая сухость вызывала даже небольшую боль в глотке.

Наконец очнувшись от своего прострационного состояния, Аресс пару раз моргнул, после чего смог, наконец, осмотреться. Осколки стекла от стакана, все еще смоченные остатками рома, сверкали в дальнем углу комнаты, а стул был перевернут, как и бутылка, лежащая под столом. Отчетливая темная лужа рома переливалась от тусклого света люстры.

— Какого хрена свет еще горит? — Произнес Аресс, корчась от першения в горле. Сухость никак не давала ему покоя.

Скинув с себя одеяло, край которого Колинз все еще держал в левой руке, он встал с кровати, издавая звуки, похожие на кряхтение. Создавалось ощущение, что старость — это состояние души, а не тела, иначе как можно было объяснить эти неестественные для двадцатилетнего парня звуки, которые он издавал? Аресс потянул шторку на себя, да еще с такой силой, что чуть не сорвал ее. После того, как шторка, наконец, была отодвинута, яркий солнечный свет озарил комнату. Солнце было столь ярким, что парень даже поморщился, стараясь облегчить свои страдания. Все же стиль жизни Аресса был ночным, Солнце доставляло ему много неудобств…