Первородные - [4]

Аресс хотел было уже что-то возразить, но был опережен:

— Даже не открывай пасти. Ты прекрасно знаешь, что виноват. Знаешь, что поступаешь, как мразь. Исправься, я прошу тебя. Пока хорошо прошу, потом перейду на жесткие меры. И да, вернись на учебу. Ты должен закончить обучение, нельзя жить только на одном клубе. Когда к тебе придет наркоконтроль — я не буду тебя выручать, спасайся сам.

Аресс кивнул и встал из-за стола, надевая пиджак. Таких слов он явно не ожидал. Отец очень редко удостаивал сына большим набором слов, ограничиваясь парой простых предложений. Открыв дверь, он уже собрался выходить, как отец добавил следующее:

— Аресс, Соната — хорошая девушка. Не пользуйся ей. Лучше сделай предложение. Я только поддержу. Ты знаешь ее с детства. У нее нет никого, кроме тебя и больной матери. И если идешь ко дну, не тяни ее с собой.

Колинз Младший кивнул и вышел из кабинета, напоследок хлопнув дверью, спускаясь вниз, к машине. Аресс был взбешен от слов отца. Откровенно говоря, он ненавидел критику со стороны родных, да и критику в целом. Быстро спустившись вниз, Колинз открыл дверь машины и, усевшись за руль, завел спорткар и вдавил педаль в пол. Аресса ждало еще одно дело. Он почти каждый день ездил в местную колонию строгого режима за городом. Было бы забавно, если бы Аресс приезжал сюда просто так, но тут был один из его товарищей, которого совсем скоро отправят на каторгу в Иран.

Ворота открылись. Они всегда открывались, как в фильмах ужасов: с характерным скрипом, медленно, цепляясь за асфальт. Аресс направил машину внутрь, где и покинул автомобиль. Пройдя стандартную процедуру осмотра, Колинз вошел внутрь здания уже который раз за последнее время. Солдаты и надсмотрщик спокойно вели Аресса вперед по коридору, в комнату встреч.

— Мужики, извините, меня всегда интересовало, почему вы сохраняете каменные рожи в любой ситуации? — Спросил Аресс, смотря на одного из солдат.

Лицо последнего действительно поддерживало определенную эмоцию — сосредоточенность. Даже не смотря на насмешку со стороны Аресса, солдат сохранял непоколебимость. Аресс же немного оттопырил нижнюю губу и пожал плечами, не зная, как заставить вояк расслабиться.

Тем временем коридор уже подошел к концу. Войдя в дверь, Коллинз уселся напротив человека, примерно одногодки Аресса. Голубые глаза были словно стеклянными. В них не было ни одной эмоции, даже намека на них. Просто полные печали, как будто мертвые, глаза.

— Здравствуй, Конор. Как ты тут? — Спросил Аресс. Ему было даже не по себе, что его друг детства сейчас был в таком состоянии. Это пугало Колинза, волновало его.

— Не сказал бы, что хорошо. Однако все, как обычно. Я уже даже привык. — Ответил человек, пожав Арессу руку.

— Потерпи еще немного. Юристы почти закончили документ, который поможет вытащить тебя отсюда. Я обещаю, что вытащу тебя, слышишь? — С надеждой произнес Колинз. Он смотрел на Конора, умоляя. Да, в глазах Аресса была именно мольба, ничего более.

— Я верю тебе. Я готов ждать. До встречи. — Произнес Конор в ответ. В его безжизненных глазах на долю секунды возникло что-то, напоминающее надежду, но сразу исчезло, вернув все тот же вид голубых стеклянных глаз.

Аресс кивнул Конору, после чего ушел обратно к машине, оглядываясь на то, как товарища уводят обратно в камеру. Быстро покинув здание, Колинз вновь сел в машину и, думая о своем, завел ее. Дальнейший путь лежал, несомненно, обратно в «Night Paradise».

Когда он вернулся, в пентхаусе было уже прибрано. Сонаты в клубе еще не было, что немного расстроило парня, однако он не придал этому большого значения. Аресс видел подругу почти каждый день, поэтому хотя бы денек без нее был для него своего рода отдыхом. Взяв сигарету, Аресс вышел на балкон, где и закурил. Он посмотрел вниз, с шестнадцатого этажа. Люди приходили в клуб, кто-то уходил из клуба, кто-то дрался в соседнем переулке, кто-то просто шел мимо.

Заметив в конце улицы свой белый Mersedes, Колинз поспешно спустился ко входу, чтобы встретить Сонату. Автомобиль припарковался возле входа и, Соната начала искать что-то в сумочке. Аресс терпеливо ждал, он был готов ждать вечность. На улице не было слышно ничего, кроме разговоров людей и музыки на пятнадцатом этаже «Night Paradise».

Вся эта симфония была разорвана звуками выстрела из револьвера. Один выстрел, второй, третий. Стекло автомобиля, в котором была Соната, разбилось, разлетаясь осколками по периметру вокруг Mersedes'а. Приглушенный крик вырвался из груди серовласой девушки. Застыв на пару мгновений, Аресс словно снова выпал из реальности, с ужасом смотря на это все, после чего, опомнившись, бросился к машине, чтобы вытащить Сонату. Взяв ее на руки он вынес ее из машины и положил на красную дорожку, ведущую в клуб. Он держал ее под спиной. Заметив, что на белоснежном пальто разрастается багровое пятно, Аресс расстегнул его. Кровь медленно вытекала из раны на животе. Колинз приложил руку к ране и в панике осмотрелся, крича:

— Скорую! Звоните в скорую! Быстрее! — Он снял с себя пиджак, прижимая его к ране Сонаты, стараясь остановить кровотечение. Ее глаза заметно стали тусклее. Жизнь покидала тело девушки, но Аресс не мог ее отпустить. Стараясь как-то не позволить Сонате потерять сознание, он говорил с ней: — Все будет хорошо, слышишь меня? Только не засыпай! Соната! Не спи!