Первомайские мальчики - [3]

Вот и теперь она сидела сбоку стола, держа в руке шариковую ручку и готовая что-то записывать на чистом листе бумаги.

— А почему здесь только ваша карточка? — спросил Девочкин, глядя на документ перед собой, но тут же сконфуженно пробормотал: — Ах, да, понятно. Татьяна Ивановна, заведите листок на девочку, а я пока произведу осмотр.

Медсестра была женщина крупного телосложения лет пятидесяти от роду. Заметив взгляд посетительницы, проводивший врача за ширму и вопросительно обращённый теперь к сестре, Татьяна Ивановна успокаивающе прошептала:

— Не переживайте, это очень хороший врач, хоть и молодой. У него рука лёгкая.

И уже в полный голос стала спрашивать:

— Так, повторите мне фамилию и имя девочки. Когда родилась? Где живёт? Где учится? Как учится? Есть ли друзья? Кто они? Часто ли приходят в квартиру?

Словом, вопросов было много. Отвечать не составляло никакого труда, но эти вопросы, казалось бы, не имели никакого отношения к проблемам, приведшим мать и дочь в консультацию. Однако разговор с медсестрой отвлекал и не давал возможности Анне Константиновне, так звали мать девочки, разобрать, о чём переговаривались за перегородкой.

Но вот Девочкин вышел из-за ширмы, снял с рук резиновые перчатки и, бросив их в раковину умывальника, молча сел в своё кресло. Опершись локтями на стол, он двумя ладонями накрыл свою бороду, утопив большие пальцы рук в щёки, и внимательно, как бы изучающе, посмотрел прямо в лицо сидевшей перед ним миловидной женщины.

— Ну что? — коротко спросила она.

Ответ последовал не сразу. Сначала появилась девочка. От прежнего независимого вида её не осталось и следа. Она, молча, и как-то боком присела на краешек кушетки.

— Маша собирается стать матерью, — негромко сказал Девочкин, избегая простой, но резкой, как он думал, фразы «Она беременна».

— Да вы что? — женщина едва сдержалась, чтобы не добавить «С ума сошли?» — Ей только четырнадцать лет, и она ни с кем не могла быть.

— Была, к сожалению, — спокойно произнёс Николай, стараясь говорить как можно мягче. — Маша, расскажи, как всё было. Теперь уж ничего не поделаешь. Надо рассказать.

— Да, что рассказывать? Я знаю, что этого не может быть, — возмущённо заговорила Анна Константиновна, но тут же была остановлена словами дочери.

— Мама, откуда же я знала, что так получится? Мы с Сашей и не думали ничего такого.

— С каким Сашей? С соседом, что ли?

— Да, с ним.

— Так ведь ему тоже всего четырнадцать лет. Он только на два месяца старше. — Анна Константиновна развела руками, глядя то на доктора, то на медсестру. — У них ничего не могло получиться. Это же смешно. Они учатся в одном классе. Да они и любовью никогда не занимались.

— Занимались, — тихо сказала Маша, опустив голову. — Но мы хотели только попробовать, как в кино. Помнишь, мама, первого мая я пошла к Саше в гости вечером? Мы сначала смотрели по видику фильм про секс, а потом пошли на балкон, так как на улице начали пускать ракеты. Там ещё взлетела одна красивая яркая ракета, которая повисла высоко в небе и не гасла. И мне вдруг очень захотелось, чтобы Саша меня поцеловал. Я попросила его обнять меня. А он говорит: «Давай, попробуем, как в кино». Ну, мы попробовали и всё. А потом я пошла домой.

— Боже мой! — воскликнула Анна Константиновна, — но ведь это ещё совсем мальчик. Вы что же прямо на балконе этим занимались?

— Нет, пошли в ванную.

— А родители его куда смотрели?

— Их не было. Ушли к кому-то в гости.

— Но он физически ничего не мог сделать.

— Это действительно не совсем понятно. Половое созревание мальчиков обычно начинается с тринадцати лет, но именно начинается. Странно, конечно, — согласился Девочкин и, как бы подводя итог, заключил: — Однако факт налицо — ваша девочка получила всё, чтобы стать матерью. Это главное, о чём надо сейчас думать. Конечно, нужно ещё сдать анализы и так далее, но тем не менее. Извините, но у меня сегодня много клиентов.

И, наверное, читатель думает, что сюрпризы на этом закончились. Так думал и Девочкин, но ошибался.

Мама попросила неожиданно повзрослевшую дочку подождать в коридоре, и как только та вышла, повернулась снова к врачу:

— Я потрясена. Просто не хочется верить. И, надеюсь, что это ошибка, хотя сам факт, который не отрицает дочь, невероятен. И всё же, пользуясь случаем, раз уж я пришла, то вы меня извините, пожалуйста, но хотела бы обратиться с просьбой осмотреть и меня.

И она рассказала о своих недавно возникших женских проблемах, заключив словами:

— Я-то не могу быть в положении. Мне уж за пятьдесят только что перевалило. Но ощущение точно такое, как пятнадцать лет назад. Куда это годится?

Девочкин пригласил мамашу за ширму и через некоторое время оттуда послышался его бодрый голос:

— Да у вас всё в порядке, мамаша. Вы в таком же положении, как и дочь. И, как я понимаю, из ваших слов, любовь оказалась плодотворной в тот же вечер первого мая?

— Но ведь это совершенно невозможно. Доктор, а вы не ошибаетесь?

— Николай Сергеевич никогда не ошибается, — чётко и громко произнесла Татьяна Ивановна, отрываясь от записей. — Его молодость не мешает ему быть у нас самым авторитетным специалистом.