Первоклассная учительница, дракон и его сын - [42]

Я никогда не была здесь — да и с чего бы мне сюда заходить? Но Кайлен открыл дверь, сразу же вспыхнули золотистые светильники, и послышалась едва уловимая музыка: дом приветствовал хозяина.

— Прошу, — негромко произнес Кайлен. — Взгляни, раз уж тебе так хочется.

Я вошла, стараясь не таращиться по сторонам и не показывать, насколько все это мне интересно. Это был странный интерес. Его не должно было быть, но я чувствовала, как что-то царапается в груди, шепча: посмотри, посмотри.

Самая обычная комната. Как раз такая, какая должна быть у мужчины уровня Кайлена аш ан Тана. Дорогущая мебель, ковер, по которому так мягко идти, картина.

Айви держала в руке пионы и смотрела на меня так, словно хотела загадать загадку. Платиновая блондинка с ярко-голубыми глазами, она не выглядела ни гордой, ни пошлой. Обычная молодая женщина. Я остановилась рядом с портретом, и мне вдруг почудилось, как незнакомый голос прозвенел в моей голове: значит, теперь ты заботишься о моем сыне? Береги его, он хороший мальчик.

«Конечно, я буду его беречь, — подумала я так, словно со мной действительно заговорил призрак Айви. Доброй, красивой и нелюбимой. — Я сделаю для него все».

«И Кайлена береги тоже, — теперь печальный голос звучал совершенно отчетливо, и я готова была поклясться, что это не мои мысли. — Он достоин любви».

В этом я не сомневалась.

— Ты все-таки любил ее, — негромко сказала я. Кайлен вдруг взял меня за руку, и мне почему-то захотелось закричать. — Иначе давно убрал бы портрет из своей комнаты.

Кайлен неопределенно пожал плечами.

— Это не любовь, Юлия. Это стыд. Она была хорошей женщиной, хорошей женой и матерью. А теперь ее больше нет. И я ничего не могу с этим сделать. Я уже не в силах что-то изменить и исправить. Но должен жить дальше, и иногда это невыносимо.

Кажется, я зря считала Кайлена циничным и бессовестным. Он слишком глубоко прятал себя настоящего — и ему было больно от этого.

— Знаешь, — сказала я, — в жизни бывают вещи страшнее измены и лучше любви. Хорошо, что ты это понимаешь, Кайлен, а я вижу, что понимаешь.

Кайлен едва заметно улыбнулся — просто дрогнули уголки губ. Что-то все звенело и звенело во мне: я понимала, что это просто хмель, но чувствовала, что стою на пороге чего-то очень важного.

— Почему хорошо? — спросил он.

— Потому что это делает тебя живым. Настоящим.

Какое-то время мы просто стояли рядом, Кайлен держал меня за руку, и из сада доносилась переливистая птичья трель. Жизнь продолжается. Я потеряла ребенка, маму и свой мир. Кайлен утратил жену и пытался вернуть сына. Жизнь продолжается — иногда это очень жестоко, но всегда правильно.

Надо жить дальше. Сейчас я окончательно это поняла.

— У тебя странный взгляд, — сообщил Кайлен. Я улыбнулась.

— Ничего особенного. Просто сейчас я наконец-то чувствую, что все мое прошлое осталось в прошлом.

«Уже не больно», — хотела сказать я, но почему-то не сказала. Кайлен сильнее сжал мою руку.

— Возможно, это прозвучит странно. Но… ты для меня важна. И я очень тебе благодарен за все, что ты делаешь для меня и Джолли.

Я рассмеялась. Посмотрела Кайлену в лицо — он выглядел одновременно сосредоточенно и очень весело, как актер, который боится забыть роль на сцене. Но это не было ролью. Сейчас Кайлен был искренен.

— И я тебе благодарна, — ответила я. — Ты два раза спас мне жизнь, если помнишь. Но. я не делаю для тебя ничего особенного.

Кайлен улыбнулся, и мой хмель окончательно отступил. Голова сделалась чистой и свежей.

— Делаешь. Ты со мной споришь. Ты заботишься о Джолионе, как о родном сыне. И ты. — Кайлен сделал паузу, словно ему было неловко об этом говорить. Хотя с чего бы? Он никогда не испытывал неловкости. — Ты не пытаешься забраться ко мне в постель, как это уже сделала бы любая на твоем месте.

Я отступила. Мне сделалось не по себе. Ветерок из открытого окна пробежался по спине прохладными пальцами — зато к щекам прилил такой жар, что стало больно дышать.

— Дракон. Богач. И министр, потому что бывших министров не бывает, — сказала я. Машинально дотронулась до щеки. — Я понимаю, да. Я понимаю.

Чего он ждал все это время? Что я начну кокетничать с ним? Надевать юбки покороче и блузки с вырезом поглубже, и все такое…

— То есть. — Кайлен улыбнулся. — То есть, я не то хотел сказать. Ты держишься с достоинством, Юлия. И это очень важно. и ценно.

— А! — я постаралась улыбнуться в ответ. — Вот в чем дело! Ну да, стараюсь… Завтра предлагаю все-таки собрать четки. И поплавать в бассейне. И поиграть в мяч. И лезть к тебе в постель — это то, чего я хочу меньше всего, можешь мне поверить.

Чего он хотел, когда привел меня сюда? Что мы изольем посильно наши печали друг другу, а потом утешимся прямо здесь? Щеки горели, мне было одновременно стыдно и.

Нет, я не могла этого хотеть. Я должна заботиться о Джолионе, вылечить его и вернуться домой. Вот и все. Кайлен аш ан Тан, конечно, и хорош собой, и обаятелен, и таких мужчин, как он, я могла бы увидеть только в кино, и.

Да, он нравится мне. Пора это признать и не бегать. Честность — самое важное, что мы можем позволить и для других, и для себя.

— Да, ты прав, — сказала я. — Ты мне нравишься, потому что ты не можешь не нравиться. Потому что тот, кто дал мне возможность летать, будет нравиться. Тот, кто спасет от чудовища, будет нравиться. Но это не значит, что я стану на тебя прыгать, как это делает Райна. Я здесь не за этим.