Первоклассная учительница, дракон и его сын - [37]

— Только не смейся, — сказала я. — Это будет рукоделие.

* * *

Этот потрясающий набор для девочек Мадс купил по моей просьбе. Нам предстояло собирать браслеты, и сейчас, сидя в саду за столиком, который принесли для наших занятий, я рассматривала содержимое большой коробки с почти детским восторгом. Чего тут только не было! Бусины всех цветов и размеров, металлические шарики с резьбой, сверкающие подвески — неудивительно, что девочки раскупали набор, едва он появился на прилавке.

Кайлен озадаченно осмотрел содержимое коробки и сказал:

— Радость туземца, честно говоря. Зачем это нам?

Хорс, который расположился рядом с ним, презрительно фыркнул: он не любил Кайлена, видя в нем соперника за власть в доме, но в случае бисера и бусин был с ним полностью согласен. Герти, которая лежала рядом с Джолионом, смотрела со своей всегдашней улыбкой — ей нравилось все, что бы мы ни делали. Главное, чтобы все мы были вместе. Джолион задумчиво взял бусину и тотчас же выронил ее из ладони.

— Посмотри на бусины, — сказала я. — Все очень разные, крупные и мелкие, с разной резьбой. Они нужны для мелкой моторики и работы мозга.

— Браслетики, — усмехнулся Кайлен.

— Мы соберем четки, — ответила я. — Такие бусы, которые перебирают в нашем мире. Помогают сосредоточиться и, опять же, улучшают работу мозга. Это никому из нас не помешает.

Кайлен скептически посмотрел на меня, потом перевел взгляд в небо, и я подумала, что он хочет увидеть что-то вроде дрона. За нами наверняка следили, и Кайлен хотел показать мирную и спокойную картинку, на которой человек в окружении семьи занимается домашними делами и не думает о власти.

— За нами наблюдают, да, — негромко произнес Кайлен. — Я не знаю, кто это, но чувствую. Что ж, пусть смотрят. Я покажу им то, что они хотят увидеть.

Хорс сварливо муркнул, забрался к Кайлену на колени, потоптался там и сделал вид, что спит. Мы с Кайленом переглянулись, и я сказала:

— Моя задача — мальчик. Твоя — защищать нас. Думаю, мы оба справимся.

Кайлен ничего не ответил, лишь кивнул. Я протянула коробку Джолиону и предложила:

— Джолли, разложи бусины по банкам. Мне красные с резьбой, папе золотые с лазурью, а себе синие.

Джолион принялся раскладывать бусины по банкам. Было видно, что он справляется с заданием, и это ему нравится. Я отмотала нам три толстые нити и сказала:

— Перед сном поплаваем. Еще надо, чтобы ты играл с ним в мяч. Не просто бегал и гонял его по траве, а именно играл. И еще хорошо бы танцы… Джолиону нужно чувствовать свое тело.

Кайлен понимающе кивнул. Джолион разложил бусины по банкам, и мы принялись нанизывать разноцветные шарики на нитки.

«Джолли, милый, все в порядке?» — подумала я, надеясь, что Джолион услышит меня и ответит.

«Да», — нехотя откликнулся мальчик.

«Ты сегодня очень задумчив», — подумала я. Джолион и правда выглядел слишком погруженным в себя, и я не знала, что с ним произошло. Вроде бы все было, как всегда, за обедом он спокойно поел и так же спокойно отправился спать в сопровождении Мадса и животных.

«Пусть она не приходит! — вдруг взмолился Джолион, и бусина задрожала в его пальцах. — Я не хочу! Пусть она не приходит!»

— Кто? — спросила я вслух, и Джолион разревелся, спрыгнул со скамьи и, забравшись ко мне на колени, вдруг сделался совсем маленьким, словно нахохлившийся птенец. Кайлен открыл рот. Закрыл. Было видно, что он растерялся — это была привычная болезненная растерянность, словно он хотел сказать, что все началось снова, и им не на что надеяться.

— Кто, Джолли? — спросила я, обнимая мальчика и покачивая его на коленях. — Кто пусть не приходит? — и добавила, бросив взгляд в сторону Кайлена: — Он кого-то испугался.

«Тетя Райна! — крик, раскатившийся в моей голове, был настолько наполнен горем, что у меня сжалось сердце. — Пусть она не приходит! Не хочу!»

— Райна, — объяснила я. — Она собиралась в гости?

Кайлен посмотрел на меня так, словно вдруг превратился в мальчика, которого поймали за воровством печенья из буфета.

— Почему бы ей и не прийти? — почти возмущенно осведомился Кайлен. — Она старый друг нашей семьи, Айви с ней приятельствовала…

— Нет! — закричал Джолион на весь сад, дернулся так, что завалил на землю и меня, и стол с рукоделием, и вдруг изогнулся дугой, опираясь только на затылок и окаменевшие ступни. Скрюченные руки мальчика напоминали птичьи лапы, Джолион кричал на одной ноте и трясся так, словно через него пропускали ток.

Я подползла к нему, повалила на траву, прижав к себе и повторяя какие-то глупые детские слова — все те пустяки, которые всегда говорят плачущим детям. Откуда-то сверху повеяло холодом, и сад вдруг погрузился в золотистый сумрак. Я не сразу поняла, что Кайлен обратился и укрыл нас, плачущих и испуганных, своим крылом.

«Вот как, — печально прозвучал голос Кайлена в моей голове. — У меня теперь и гостей не может быть?»

Я бы очень много рассказала ему о том, что если ребенок в таком состоянии, как Джолион, то отцу лучше бы подумать о мальчике, а не о бабах, которые спят и видят, как захомутать богатого и знаменитого. Но Джолион рыдал у меня в руках, и я ответила:

«Кайлен, тебе лучше самому сходить к ней в гости. Я понимаю, что тебе хочется с ней увидеться, но. Сходи сам».