Первое свидание - [29]
Почему-то Инкин вцепился не в меня, а в сидящего по другую сторону от него и мирно жующего Лёху. Тот, бедный, даже и не понял, а что случилось-то?!
– Для меня песню жалко спеть? – Кричал Толик нашему гитаристу в лицо. – Для меня?!
Через минуту мы, скоренько ретировавшись из кабака, всей троицей стояли на ступеньках гостиницы.
– Говорил же я вам, не надо туда идти! – сокрушался провидец Попов.
– А чё это он?! – неизвестно у кого вопрошал Лёха. – Чё это с ним?
Ярко светило летнее солнышко. На улице было тепло и очень даже хорошо.
Я посмотрел на часы, они показывали начало девятого утра. А начали работать мы? Вчера в двенадцать. Ого!
– Есть повод! – Лохманов с Поповым как-то нехорошо посмотрели на меня. Я сразу всё понял и тут же закончил, скомкано и без энтузиазма:
– Работали почти сутки… Отметить… Ну как хотите.
Рекорд отрасли – девятнадцать часов у станка – никого не воодушевил. Мы поймали машину и быстро разъехались по домам.
А через час рекордсмены уже спали. Никто не беспокоил их сейчас, даже не снилось им ничего. Ни бесконечные ряды разноцветных рюмок и бокалов на длинной стойке бара, ни фальшиво подпевающие музыкантам танцующие пары, ни Инкин в вязаном жакете, ни его немецкая каска посреди стола.
Пятак
Крытая танцевальная площадка в городском парке культуры и отдыха трудящихся сильно смахивала на НЛО. Большая, круглая, конусом крыши тянущаяся к звёздам. Несмотря на откровенное сходство с инопланетным космическим кораблём, народ окрестил танцплощадку по-своему – пятак.
В начале восьмидесятых летом здесь пять раз в неделю звучала музыка. Правда, работающая молодёжь активно собиралась только на выходные. В остальные дни в павильоне, рассчитанном на более чем тысячную аудиторию, две-три сотни завсегдатаев буквально растворялись в зале, предпочитая танцполу банкетки у стен. Там тоже кипела жизнь, там вовсю бурлила молодость. Чуваки и чувихи кадрили друг друга – знакомились, заигрывали, желая познакомиться как можно ближе.
В будние дни лишь в третьем отделении народ подтягивался к центру пятака и начинал как-то двигаться, мало-помалу танцевать. Кому-то очень хотелось показаться новой пассии, пригласить её на медляк и приобнять за талию. Другие согревались в быстром танце, в котором вместе с накопившейся за день энергией оставляли на площадке и все отрицательные эмоции. У третьих – свой клуб по интересам. Его представителям танцы были уже ни к чему, там согревало другое – по их жилам вовсю бежал популярный допинг – дешёвое плодово-ягодное вино.
Поговаривали, что проектировали этот павильон для южных городов. Там вечера жаркие, душные. Для лучшей вентиляции половина круглой стены была практически открытой. Пустили вертикальную крупную рейку для красоты, и – всё!
Оригинальное решение архитектора, может, и радовало молодёжь какого-нибудь Черноморска. Возможно, там даже благодарили автора за отличную идею.
В Магадане в адрес создателей проекта посылались исключительно ругательные слова. В городе, где летними вечерами температура не поднимается выше пятнадцати градусов да нередко гуляет свежий ветерок в придачу, крымский вариант выглядел откровенной издёвкой.
Музыканты, работавшие на танцах, тоже поминали творцов и строителей сооружения. И тоже бранными словами, потому как было отчего. Сильно мёрзли руки, и пальцы на них отказывались шевелиться. До обморожения, конечно, не доходило, но гитаристу или клавишнику было очень проблематично сыграть что-то техничное.
Ветерок, гуляющий по залу, листал туда-сюда страницы «талмуда» на пюпитре.
Чтобы не простыть, в разумных количествах мы использовали известное народное средство. Потом пили горячий чай из термоса. Сразу становилось веселее, а главное – теплее. То есть средство помогало!
Но и это ещё не все проблемы.
Мало того, что черноморский проект построили на берегу Охотского моря, так в нём ещё и не было туалета. На ватмане архитектора он, скорее всего, существовал, а вот в действительности – нет.
Ближайшее место общественного пользования находилось метрах в двухстах от пятака. В общем, не набегаешься. Особенно вечером во время работы, когда нужно преодолевать все кордоны контролёров, дружинников, милиции, толпу отдыхающей молодёжи, а затем ещё и выстоять очередь в самом туалете.
К чему преодолевать то, что можно спокойно обойти?
Первопроходцы – те, кто работал на пятаке премьерный сезон, приспособили под уборную одно из неиспользуемых подсобных помещений. По плану именно здесь должен был находиться туалет, но строители не подвели коммуникации и, соответственно, не устанавливали сантехнику. Там даже пол не удосужились постелить. Как показало время – к лучшему.
Страждущий забегал в тёмную комнату, шурша мелкими камушками, делал несколько шагов с вытянутой рукой и упирался ею в стенку. Вот он – заветный угол!
Как-то вдруг нагрянула на пятак высокая комиссия. Что они инспектировали – неизвестно, но заглянули эти исполкомовские работники в подсобные помещения за сценой. Милицейский полковник – большой серьёзный дядя – сунулся было и в импровизированный туалет. Только сунулся. А его там будто со всего размаха доской да по носу!
