Первое противостояние России и Европы Ливонская война Ивана Грозного - [11]

Происходящее на Балтике в ХVI веке гораздо больше волновало германские города, в частности Ганзейский союз, заинтересованный в стабильности балтийской торговли. Он располагал собственными наемными вооруженными силами и даже военным флотом. В Любеке обсуждали планы завоевания Ливонии и подчинения ее Ганзе, если орден и ландсгерры слишком ослабнут и не смогут удержать страну…

Великое княжество Литовское и Королевство Польское на пути к господству в Восточной Европе

На карте есть точки, вокруг которых разворачивается мировая история. В 1385 году в Восточной Европе были две такие «точки поворота»: маленькая литовская крепость Крево, где была заключена династическая уния между Польшей и Литвой, и костел в Кракове, где великий князь литовский, русский и жемайтский Ягайло принял католическое крещение под именем Владислава и обвенчался с польской королевой Ядвигой. Таким образом, последнее (и при этом крупнейшее) языческое государство Европы — Великое княжество Литовское и Русское — получило официальное крещение. Немецкий орден не признал крещения, поскольку оно было дано из рук Польши, а не ордена, и продолжил борьбу с Польшей и Литвой.

Их противостояние разрешилось Великой войной 1409–1411 годов, в ходе которой в битве при Грюнвальде в 1410 году объединенное войско народов Восточной Европы (поляков, литовцев, русских, татар и даже чехов) разбило наголову Тевтонский орден. С этого момента начался его закат, завершившийся присоединением Пруссии к Королевству Польскому. Последний великий магистр ордена, Альбрехт Бранденбургский, в 1525 году встал на площади города Кракова на колени перед польским королем Сигизмундом I Старым. Сегодня в мостовую краковской площади вделаны три памятные плиты: «Прусская присяга», «Клятва польского патриота Тадеуша Костюшко» и «Вступление Польши в Евросоюз». Покорению Пруссии поляки придавали и придают значение национального триумфа.

Так осталась независимой только ливонская ветвь Немецкого ордена. Теперь польские короли считали делом чести закончить начатое и разрешить вековой спор поляков и немцев, покорив орден полностью. Как ни странно, главным союзником польской Короны в вопросе о захвате Ливонии выступала Пруссия. С 1552 года на тайных встречах с королем Сигизмундом II Августом бывший великий магистр Альбрехт Бранденбургский, ставший светским герцогом Пруссии после секуляризации ордена, разрабатывал планы покорения Ливонии. Проблема здесь была в том, что ее нельзя было просто завоевать — как-никак земли Священной Римской империи! Необходима была хотя бы иллюзия добровольного перехода Ливонии под власть Ягеллонов.

Был придуман план использовать фигуру рижского архиепископа Вильгельма Бранденбургского, который втайне намеревался секуляризировать Ливонский орден и поддержать распространение протестантизма. Вильгельм был родственником прусского герцога Альбрехта и польского короля Сигизмунда, который считался протектором рижского архиепископа. Надо было спровоцировать конфликт между епископом и орденом и вступиться за Вильгельма, вторгнувшись в Ливонию для защиты чести и «истинной веры». Речь об этом пойдет в следующей главе.

Была и вторая причина, по которой Великое княжество Литовское оказалось в эпицентре борьбы за Прибалтику и Восточную Европу в ХVI веке. Унийное государство Королевство Польское и Великое княжество Литовское уверенно выходило в лидеры Восточной Европы. Король, носивший титул «польского, литовского, русского, жемайтского» и т. д., был интегрирован в политическую систему, установленную в Европе Священной Римской империей. Он рассматривался папским престолом и императорским двором как верный союзник против турок. Польша повергла Немецкий орден в Пруссии и намеревалась довершить дело его покорения, подчинив Ливонию. Считая себя форпостом христианства на востоке, щитом Европы от «московских варваров», поляки в то же время гордились своим социально-политическим строем с его шляхетской демократией, сеймами и советами знати (радами), ролью короля как гаранта прав и вольностей дворянства, принятой в 1505 году «конституцией» «Nihil novi» — «Ничего нового». По ней монарх не мог принимать никаких новых законов, ущемляющих права и имущественное благополучие аристократии без ее согласия. Польская знать была уверена, что Польша — красивейшее государство Европы, по божественному праву распространившее свою власть от Балтийского моря до Черного.

Чья Русь? Начало векового спора народов Восточной Европы

Такое самоощущение поляков было омрачено наличием восточного соседа — России, которую они называли «Московией», а ее население «москалями», «москаликами», «московскими». Настоящие русские (русьские, русь, русины), по их мнению, жили в Великом княжестве Литовском. По другую сторону границы, в Российском царстве, жителей Волыни, Полоцка, Гродно, Минска считали «людьми литовскими», себя же считали русскими. Идентичность населения — потомков Киевской Руси в ХV–ХVI веках постепенно начинает все более различаться. Эти процессы были сильно растянуты во времени, но вектор сложился: «русь» Великого княжества Литовского и «русские» Российского царства все больше осознавали, что они — разные, несмотря на одну православную веру, родство языка (в XVI веке русский язык был официальным языком канцелярии Великого княжества Литовского, хотя постепенно уступал место латыни и польскому). Следовательно, вставал вопрос, кто выступит объединителем носителей «русьской» — «русской» идентичности — король польский и великий князь литовский и русский или государь всея Руси, великий князь владимирский, московский, новгородский и т. д.?