Первое дело Василисы Потаповой - [16]

Марина Захаровна дернула плечом.

— Если и так, то каким образом это может улучшить положение Радмилы?

— Это может означать, что существуют люди, которым выгодно ее устранить. Отец мог упомянуть Радку в своем завещании. Если он умер богатым человеком, другим наследникам есть что терять. Кстати, вы уверены, что он умер в восемьдесят девятом, а не в две тысячи девятом году? И в том, что вам не приходило недавно писем из какой-нибудь Инъюрколлегии или как она там сейчас называется?

Она снова вспыхнула и бросила на меня неприязненный взгляд. Но потом сразу как-то потухла и жестом предложила мне пройти в комнату.

— Ты не права, Василиса, — торжественно заявила она, когда мы уселись. — Отец Радмилы никоим образом не имеет отношения к тому, что случилось с Сергеем. Прежде всего, потому что действительно не подозревает о Радкином существовании. Верно, я придумала эту историю об изгнании югославского студента из университета и страны. Я много лет лгала Радке, родным и знакомым. Но правда состоит вовсе не в том, о чем ты подумала.

Отца Радмилы зовут не Георгий Миркович, а Драго Вутечич. И был он не студентом МГУ, а молодым шалопаем, приехавшим в Москву погулять на Всемирном фестивале молодежи восемьдесят пятого года. Мы познакомились в кафе-мороженом на улице Горького, и я настолько сошла с ума, что той же ночью отдалась ему, как дешевая шлюха, на скамейке в Сокольниках. Безумие длилось две недели, а потом он уехал — такой же развеселый и беззаботный, как в первый день нашего знакомства.

Разумеется, я не пыталась разыскать его, когда поняла, что беременна. Зачем? Судя по легкости, с которой он принял мою страсть, девицы вешались ему на шею пачками. Он бы наверняка даже не вспомнил московскую студентку, которая отдала ему свою невинность. Я не собиралась переживать еще одно унижение и придумала для родителей эту дурацкую историю о происках КГБ, который ни за что ни про что выгнал моего соученика и возлюбленного из страны. Маме и особенно папе, сполна хлебнувшему горя с клеймом «сына врага народа», в голову не пришло ничего разузнавать и проверять. Они сказали, что сами вырастят внука или внучку, а мне строго-настрого запретили рассказывать кому-либо об отце ребенка.

А потом они умерли, а Радка начала задавать вопросы. Как ты догадываешься, рассказать ей правду я не захотела, вот и вытряхнула из загашника давно сплетенную выдумку. Георгий, которому я отвела почтенную роль ее родителя, к тому времени давно уже уехал из России и разоблачить меня не мог. О том, что Радка вырастет и, возможно, начнет разыскивать сведения о нем в интернете, я тогда не подумала. Тогда интернета еще не было. Вот к концу девяностых меня начало разбирать беспокойство. Георгий Миркович стал довольно известным журналистом. При желании ничего не стоило найти его через мировую паутину. Но в девяносто девятом он действительно погиб во время бомбежки Белграда, и эта опасность миновала. Конечно, Радка могла сопоставить даты и заинтересоваться, как вышло, что мне сообщили о его гибели на десять лет раньше, чем она произошла, но я бы списала все на небрежность или злую волю посольских работников. В общем, если бы не ты, никто никогда не вывел бы меня на чистую воду. Самое обидное, что ни тебе, ни Радмиле, это ничем не поможет. Пообещай хотя бы, что не выдашь мой секрет.

Марина Захаровна смотрела на меня не просительно, а укоризненно и требовательно, и я, как загипнотизированная, подняла голову, чтобы кивнуть в знак того, что даю обещание. Но в последний момент опомнилась и энергично замотала задранной головой из стороны в сторону.

— Не могу. Сначала я должна убедиться, что эта история действительно не имеет отношения к убийству Сереги.

И, невзирая на попытки Марины Захаровны меня удержать, я побежала домой — к интернету.

На набранное латиницей Drago Vutechich, а также Drago Wutechich поисковик выдал ответ, что данная комбинация не найдена. Я повторила запрос на кириллице. Одна из первых ссылок в списке сообщила мне, что «отличить потомков сербов по фамилии трудно. Большинство сербских фамилий снабжено суффиксом ич/ович/евич. … Например, сербская фамилия Вутечич (от слова волк) с ударением на первом слоге превратилась в Вучетич с ударением на предпоследнем». Я пробежала текст глазами и хотела двинуться дальше, но вдруг замерла.

Значит, фамилия настоящего отца Радки происходит от слова «волк»? Но, если я ничего не путаю, английская фамилия Вульф переводится на русский именно этим словом. Энтони Вульф, о котором я только и слышу за последние сутки! Красавчик с внешностью латиноамериканской кинозвезды, которого десять дней назад бойко стреножила Лушка. Американский мачо, пожиравший Радку глазами, подсевший за их с Лушкой столик, а потом внезапно и чуть не демонстративно утративший к Радке интерес. Кавалер, больше чем на час опоздавший на свидание к Лушке именно в ту ночь, когда был убит Серега!

Наверное, настоящий детектив на моем месте остановился бы и задумался, где и как раздобыть информацию о семье этого самого Вульфа, попытался бы выяснить, с какой целью он прибыл в Россию, где остановился, с кем встречался, имел ли на самом деле место дорожный инцидент, которым красавчик Энтони оправдал свое опоздание к Лушке. Или раздобыл бы фотографию красавчика и отправился бы в Митино опрашивать аборигенов, не видел ли кто субъекта с такой запоминающейся внешностью поблизости от Радкиного подъезда в роковую ночь с пятницы на субботу. Короче говоря, настоящий детектив сначала сплел бы надежную сеть, опутал бы ею подозреваемого и только потом сдал бы, перевязав бантиком, компетентным органам. Но я, новорожденный дилетант в области сыска, думала лишь о том, что мавр сделал свое дело и теперь в любую минуту может подняться на борт самолета в Шереметьево-2. А потому я обшарила карманы в поисках визитки, которую выдал мне на прощание старший оперуполномоченный Никитин, и не без трепета набрала номер его мобильного телефона.