Первое дело Матильды - [21]

Рори, похоже, очень хочется взять её за руку, чтобы успокоить. Но он, разумеется, не решается, а вместо этого говорит:

– Это ничего… э-э-эм… это ничего не доказывает, Шарлотта. Конечно, там есть твои отпечатки, потому что ты открывала и закрывала сейф. Настоящий преступник наверняка был в перчатках.

– Должно быть, кто-то выведал шифр, – делаю вывод я. – Возможно, он за тобой наблюдал, когда ты набирала цифры. Был ли кто-нибудь в комнате до или между встречами? Кто был в доме во время кражи? Постарайся вспомнить все детали, Шарлотта. Лучше записать несколько ключевых слов. Записи помогают вспоминать.

Она встаёт и берёт в одном из ящиков блокнот и карандаш. «Шарлотта классная!» – думаю я, глядя, как она делает заметки. Мне нравится, как она оформила эту комнату, нравятся её картины с белыми кроликами и взрывами красок и то, что она не кичится своим состоянием. Она такая же застенчивая, как Рори. Но по-другому. Застенчивый сыщик всегда кажется немного обеспокоенным, словно его что-то угнетает. У Шарлотты застенчивость иная: наследница просто очень погружена в себя. И спокойна. Сейчас она, конечно, боится (а кто бы не боялся, когда тебя обвиняют в преступлении?), но в панику не впадает. И даже в этой пугающей ситуации очень приветлива и сердечна. Доктор Херкенрат от неё в таком восторге, что, отбросив всю свою спаниельскую пугливость, кладёт голову ей на ногу.

Судя по выражению лица Рори, украдкой наблюдающего за Шарлоттой, он с радостью поменялся бы с Доктором Херкенратом местами.

«Они созданы Вселенной друг для друга, – думаю я. – Застенчивый сыщик и почти такая же застенчивая миллиардерша. Спорю на что угодно: их дети будут застенчивыми супергероями – Shy-girl и Shy-boy, которые спасут мир своим суперпокашливанием, излучением застенчивости и защитным экраном вежливости. Но пока до этого ещё далеко, Рори с Шарлоттой должны попытаться стать хоть чуточку менее застенчивыми…»

– Я… э-э-э… я думаю, что всё записала, – тихо говорит Шарлотта, подняв глаза от блокнота, и объясняет: – Комната, где находится сейф, расположена в другом конце коридора. Я открыла её около девяти и…

– Только один вопрос, – перебиваю я её. – У кого-то ещё есть ключ от этой комнаты?

Шарлотта краснеет:

– Я иногда… Я часто теряю разные вещи. Поэтому внизу в холле есть шкафчик с запасными ключами. Там любой мог незаметно взять ключ. Шкафчик к сигнализации не подключён: до сих пор у меня не было повода кому-то здесь не доверять. Я могу… я могу продолжать? – Я киваю, и наследница продолжает: – В общем, я её открыла. Вскоре пришёл Торвальд, наш дворецкий. Я попросила его приготовить для встречи с экспертом кофе и немного печенья. Но он оставался в комнате не больше десяти секунд. Он только поставил там сервировочный столик и ушёл. В ожидании эксперта я налила себе кофе, и в комнату вошёл Дориан, – Шарлотта тяжело вздыхает, – разумеется, чтобы занять у меня денег.

– Кто такой Дориан? – хмурясь, спрашиваю я.

– Дориан Шпрудель. Мой двоюродный брат, – отвечает Шарлотта с опечаленным и в то же время насмешливым видом. – Я не единственная наследница состояния Шпруделей. Дориан тоже унаследовал долю. Меньше, чем я, но всё же достаточно много, чтобы до конца дней жить припеваючи. Но он умудрился за три года всё промотать и несколько месяцев назад объявился здесь. Совершенно без гроша в кармане. Куда-то же ему нужно было податься. Я ведь не могла оставить его на улице. Хоть он и наворотил дел. Он же мой двоюродный брат.

– Который теперь живёт за твой счёт, – замечаю я.

Шарлотта, улыбаясь, пожимает плечами и тихим голосом говорит:

– В каждом классе найдётся какой-нибудь полный обормот, который постоянно выкидывает самые невероятные глупости. И которого всё же все любят. Даже учителя. Понимаешь, что я хочу сказать? Кто-то, кто по оплошности пускает на воздух кабинет химии – а потом, когда он стоит перед тобой с подпаленными волосами и смущённой улыбкой, ты, несмотря ни на что, не можешь на него сердиться. Вот это и есть Дориан.

– Понимаю, – говорю я, фиксируя Дориана Шпруделя в памяти под именем #легкомысленныйбратец #успешныйхалявщик. По выражению лица Рори, который молча следит за нашей беседой, не понять, что он думает о брате Шарлотты.

– Вернёмся к сегодняшнему утру, – призываю я её. – Когда твой двоюродный брат вошёл в комнату, жемчужина ведь ещё была в сейфе, так?

– Да, – подтверждает она. – Дориан попытался вытянуть из меня несколько купюр. Ему постоянно нужны деньги. Потому что именно сейчас у него опять какая-то крутая бизнес-идея, которая позже, к сожалению, оборачивается пшиком. Или потому, что у него очередная подружка, которую он хочет впечатлить дорогой едой в каком-нибудь шикарном ресторане. Подружек он меняет каждый месяц – я уже устала запоминать их имена. В любом случае… я сказала ему, что это мы обсудим позже, и он вышел из комнаты. Только после этого я открыла сейф. Появился эксперт, оценил жемчужину и через час откланялся. Ненадолго вошёл Торвальд, чтобы выкатить сервировочный столик; после этого я положила жемчужину в сейф, заперла, набрав код, и… – подняв глаза, Шарлотта кажется слегка растерянной. – Это и правда как-то странно… – шепчет она. – Когда я обернулась, за спиной у меня неожиданно оказалась Лана. Лана Берг. Моя секретарша. Я не слышала, как она вошла. Что удивительно. Обычно её слышно издалека, потому что она всегда носит туфли на высоких каблуках. А этим утром – нет.