Первое апреля. Сборник весёлых рассказов и стихов - [13]
Мама на кухню — обед готовить, а Верка ко мне:
— Что делаешь, Мотя?
Я ей так вежливо говорю:
— Отвяжись, а?
А она не унимается:
— Мотя, ну что ты делаешь, ну что?
Я разозлился и говорю:
— В хоккей с мячом играю!
Верка глазами хлоп-хлоп, а потом как захохочет:
— Не-ет, врёшь ты всё! Ты буковки пишешь!
— А если видишь, чего спрашиваешь? — огрызаюсь я. — Не мешай! Пойди вон, сложи из кубиков слово какое-нибудь!
— Какое? — спрашивает Верка.
— Ну не знаю… Индустриализация!
Верка опять глазами хлоп-хлоп, а потом спрашивает:
— Мотя, а что это такое «индузация»? Я кричу:
— Понятия не имею! Сложишь, а там разберёмся.
Пошла Верка в другую комнату, и скоро оттуда тррррах-та-ра-рах! Кубики, значит, из коробки вывалила. Ну пока она «индустриализацию» соберёт, может, успею сказку написать…
Итак, «Жил-был ёжик…»
— Моть, а Моть!
Тьфу ты! Опять Верка!
— Мотя, я забыла, какое слово собирать.
А я уже и сам забыл… Вот же…
— Моть, давай лучше в прятки поиграем.
— Какие прятки? Ты что, не видишь, что я занят?
— Матвей, не обижай сестру! — это уже мама из кухни.
— Ладно, — говорю. — Что с тобой делать? Прятки так прятки. Давай прячься, буду тебя искать.
Верка обрадовалась и побежала в другую комнату — под кресло прятаться.
Ну ладно. На чём это я остановился? Да. «Жил-был ёжик…»
Тут ключ в замке поворачивается. Значит, папа с работы идёт.
— Привет, семья!
— Привет, пап!
— Чего, Матвей, делаешь?
— Сказку пишу.
— Да ну?! Про кого?
— Про ёжика… Пап, не мешай.
— Ладно-ладно. Не буду, так сказать, отпугивать вашу музу, молодой человек…
Эх, чего у нас сегодня по ящику? — и как врубит телевизор на полную катушку! А там ничего особенного, всё, как обычно: по первому каналу Алла Пугачёва. По второму — Максим Галкин. По третьему — опять Алла Пугачёва. По четвёртому — опять Максим Галкин. И так они вдвоём по всем каналам.
Папа щёлкал, щёлкал пультом и разозлился:
— Да что ж такое, двадцать каналов, а посмотреть нечего! Вдруг щёлкнул, а на экране — чудо! — ни Пугачёвой, ни Галкина! Лес шумит, птички поют, домик какой-то…
Папа обрадовался, говорит:
— Ну хоть природой полюбуюсь…
И вдруг на фоне домика появляется тётенька, вся длинноволосая и раскрашенная, и радостно так заявляет:
— Вас приветствует телепроект «Дом одиноких сердец»!
Папа как подскочит, как запустит тапком в телевизор, как раскричится…
«Жил-был ёжик…» — одной рукой пишу, а другой пытаюсь заткнуть себе оба уха.
Вдруг Верка из соседней комнаты заныла:
— Мо-о-отя! Ну когда же ты меня найдёшь? Я тут под креслом скоро с голоду помру!
Мама из кухни раздражённо:
— Матвей, ну сколько тебе говорить — не обижай сестру! Накажу!
Папа у телевизора:
— Погибели на вас нет с вашим телепроектом!
Витька с улицы:
— Матвее-е-й, ну выходи играть в мяч с хоккеем! Ой, то есть в хоккей с мячом! Дался тебе этот ёжи-и-и-ик!!!
Сосед сверху:
— Что? Опять про ёжика?! Всё, вызываю милицию!
«Жил-был ёжик…» в десятый раз написал я, вздохнул и закрыл тетрадку. М-да. Короткая сказка получилась. И глупая какая-то.
Видно, нет у меня способностей к литературе. Не быть мне писателем… Ну и ладно! И без меня писателей хватает. Пойду вон лучше к Витьке, в хяч с моккеем играть… Ой, то есть в мяч с хоккеем… Ой, то есть в хоккей с мячом! Только Верку сначала найду под креслом, а то опять маме на меня нажалуется: будет мне тогда и ёжик, и нинзя-черепашка…
Первое апреля
Жуткий случай в детском лагере
— Один милиционер пошёл на базар и купил диск у одной бабки… — замогильным голосом начал Андрюха Петров.
Палата затаилась. Сева Бутылкин натянул одеяло на уши.
— Кто же на базаре диски покупает? Они же там пиратские, — серьёзно сказал Веня Кравченко.
Вот умник! Вечно всё портит.
— Ну не знаю, а он вот пошёл и купил! — огрызнулся Андрюха Петров.
— И не оштрафовал бабку? — спросил Веня Кравченко.
— За что?
— За продажу нелицензионных дисков.
Тут на Веню Кравченко все зашикали, он пожал плечами и замолчал.
А Андрюха Петров продолжил ещё замогильней:
— И вот пришёл милиционер домой, поставил диск — а там хрипло заиграла песня: «По стенке бегают Зелё-оные Глаза-а-а-а!» И вдруг… на стене… появились Зелёные Глаза! Милиционер схватил пистолет и выстрелил! И Глаза исчезли!
Сева Бутылкин попытался заткнуть уши одеялом.
— А зачем он выстрелил? — снова спросил Веня Кравченко.
— Как это зачем?! — разозлился Андрюха Петров.
— Ну ему же Зелёные Глаза ничего не сделали. За что же он с ними так?
Палата сделала вид, что не услышала. Сева Бутылкин и вправду не услышал: его уши были заткнуты одеялом. А Андрюха Петров продолжал всё тише и тише, страшнее и страшнее:
— На другой день пошёл милиционер на базар, а бабка — та, что дисками торгует… слепая стоит!
Палата дружно охнула.
— Как же она, слепая, дисками торгует? Покупатели запросто обмануть могут: диск утащат, а вместо денег простую бумажку в руки сунут… — деловито заметил Веня Кравченко.
Повисла нехорошая пауза. Андрюха Петров многозначительно откашлялся и продолжил:
— Тогда милиционер вернулся домой, снова поставил тот диск и снова захрипела песня: «По стенке бегают Зелё-оные Глаза-а-а-а!». А из стены появились две руки в чёрных перчатках и стали тянуться к горлу милиционера! Тогда он выхватил пистолет и одним выстрелом прострелил обе эти руки!
