Первенец - [15]

- Надоело слушать! Еще недавно я верил вам, Скорпион. Но моей вере пришел конец, и это ваша вина. Да, я считал и продолжаю считать человечество огромным отвратительным муравейником, скопищем монстров, вместилищем порока и разной заразы... Это горькая идея... это крик души... великая и трагическая идея! Но как вы ее извратили! Я верил, что вы намерены благороднейшим образом ликвидировать этот мир. А что происходит в действительности?

- Я и в самом деле, если вы успели заметить, принес людям немало вреда, - заметил Скорпион серьезно и слегка нахмурившись.

- Вреда? - подхватил Водолей. - Не спорю. Но что это за вред? В чем он состоит? Да это уколы исподтишка, мышиная возня... Великое дело вы превратили в средство наживы, вы аферист, мелкий пачкун... Вы отвратительны! Я ухожу от вас. С меня хватит!

Признаться, до того, как Водолей выступил, я видел в нем серьезного молодого человека, в его сосредоточенности словно бы читалась какая-то большая напряженная мысль. Но тут он проявил себя просто мальчишкой. Встав из-за стола, он в страшном волнении вышел на середину комнаты, его щеки покрылись трогательным румянцем, и он не столько говорил, сколько декламировал.

Но Скорпион, этот старый, задубевший хрыч, не спешил поддаваться обаянию юноши, не замечал обретенной тем в пылком бунте привлекательности. Иронически хмыкнув, он осведомился:

- А как же моя дочь? Ведь вы, если я не ошибаюсь, обещали жениться на ней.

- Она должна решить... - заявил Водолей менее уверенным тоном. - Я ничего против нее не имею... я по-прежнему люблю ее и готов жениться... но я не хочу заполучить впридачу к ней и ее папашу... Она должна понять меня... И выбрать. Либо я, либо вы, - закончил он опять уже твердо.

- Что скажешь, дорогая? - спросил Скорпион у дочери и взглянул на нее с добродушной усмешкой, как бы предвидя ответ, который его чрезвычайно обрадует и даже развеселит.

Рыба безмятежно ела и едва ли вслушивалась в летавшие по гостиной слова. Но теперь, когда от нее требовали ответа, мрачная тень набежала на ее прекрасное лицо, и она с неожиданным и сильным раздражением отрезала:

- Отстаньте от меня! Эти ваши великие идеи... уничтожение мира... какое мне дело до всего этого?! Решайте ваши проблемы сами!

- Слышали? - повернулся Скорпион к заметно оробевшему жениху. - Моя дочь сделала выбор и готова освободить вас от данного ей вами слова. Она... но не я! Могу ли я отпустить вас на волю? Нет, тысячу раз нет! - с пафосом, напыщено воскликнул Скорпион. - Вы слишком много знаете, мой друг. Вам известна тайна вещего черепа.

- Я ничего никому не скажу, - пробормотал Водолей. - Я хочу поскорее все забыть...

- Так все говорят, а потом идут и преспокойно доносят. Предают за тридцать сребреников. Или просто ради удовольствия. Я не верю вам. Каких-то полчаса назад я любил вас и считал фактически своим сыном. А теперь моя неприязнь к вам достигла крайних пределов. И еще одно. Вы изменили отношение только ко мне, но не к миру, уничтожить который по-прежнему мечтаете, не правда ли? А это значит, что нам угрожает с вашей стороны страшная опасность. Мне и моей дочери. Этим славным ребятам Овену и Тельцу. И нашему новому другу Нестору. Иными словами, все говорит за то, что мы должны держать вас под строгим и неусыпным контролем.

Водолей вспыхнул. Краска попросту залила его лицо, и он как маяк светился в той ночи, которой с чудовищной наглостью и не без успеха пытался окружить его Скорпион.

- Вы собираетесь удержать меня силой? - закричал Водолей.

- Прежде всего я хочу сказать вам пару слов наедине. А там посмотрим... Прошу!

Поднявшись, Скорпион прошел к двери и жестом предложил Водолею следовать за ним. Тот повиновался. С их уходом в гостиной воцарилась гнетущая тишина. Впрочем, Овен и Телец продолжали набивать утробу и потягивать вино. Не думаю, что они были сильны в астрологии, пожалуй, единственной планетой, влияние которой они действительно испытывали на себе, был не кто иной как сам Скорпион, их хозяин. Эти верные псы умели только подчиняться. Рыба же откинулась на спинку стула и, раскурив сигарету, задумчиво пускала дым в потолок. Сквозь милые девичьи черты проглядывало нечто взрослое, даже немыслимо древнее и потому пугающее; сама ее красота была недетской.

Так мы сидели, когда вопль ужаса и боли, крик предсмертной тоски донесся до нас из глубины дома. Я вздрогнул. Возможно, этим я и ограничился бы на некоторое время, поскольку мое собственное положение было для меня не настолько ясным, чтобы я мгновенно сообразил, как поступить при таком повороте дел. Но Рыба встала и решительно направилась к двери, и я счел за должное последовать ее примеру. Мы образовали маленькую процессию, в хвосте которой с безразличным видом плелись сытые и слегка хмельные пособники Скорпиона.

Драма разыгралась в небольшой и очень запущенной комнате, среди ветхих и едва ли кому-то нужных вещей. Скорпион в состоянии какой-то рассеянной мечтательности стоял у окна, одной рукой опираясь на заваленный кипами пожелтевшей бумаги письменный стол, а в другой продолжая держать окровавленную пепельницу, которой он и нанес смертельный удар восставшему против него юнцу. Несчастный Водолей лежал у ног своего убийцы. Его лицо заливала кровь.