Первенцы русской свободы - [28]

. Это донесение преследовало определённую цель и, должно сказать, занималось гораздо больше выслеживанием преступных слов, когда-либо произнесённых обвиняемыми, чем выяснением реальной деятельности декабристов, условий их работы, средств, к которым они прибегали. А авторы мемуаров почти всё своё внимание сосредоточивают на подробностях 14-го декабря или на событиях, вызванных этим днём, и совсем не останавливаются на том, что действительно интересно для нас — на истории своей повседневной деятельности,— и не касаются теории и практики пропаганды. Нельзя забывать следующей особенности сообщений декабристов: их воспоминания в значительной мере создавались под влиянием круга данных, обращавшихся во время следствия: усвоенные ими приёмы сохранения тайны в период деятельности сохранили своё значение в известной степени и после официального расследования дела. Затем нужно принять во внимание, что как во всех тайных обществах, так и в организациях декабристов, лишь очень немногие члены, самые влиятельные, стоявшие во главе дела, понимали и знали все цели и все действия организации, а были и такие, которые, заявив своё сочувствие идейной стороне движения, исполняли поручения старших членов и были, так сказать, на посылках. Огромное большинство членов знало только свою специальность и имело сношение не со всеми, а с определёнными лицами. Те члены общества, которые, действительно, могли бы в деталях разъяснить историю движения, мемуаров не оставили; записки исходят в большинстве случаев от членов, игравших второстепенную роль и сравнительно мало осведомлённых. Кстати отметить здесь значение конспирации в декабристском движении: декабристы были гораздо таинственнее, чем это принято думать. Самое важное доказательство тому — продолжительность существования общества и крайняя скудость фактических данных по истории движения в официальном исследовании. В стороне должен быть поставлен источник, игравший видную роль в создании обычного представления, пытающегося, в противовес суждениям «донесения», уменьшить значение движения, выставить на вид его несерьёзность и стереть чересчур резкие штрихи «доклада комиссии». Мы говорим о свидетельстве Ник<олая > Ив<ановича> Тургенева в его известной французской книге о России[185]. Опубликованные в 1901 и 1902 гг. данные позволяют утверждать, что Тургенев в своём рассказе об обществе допускал сознательное отклонение от истины, и заставляют нас отнестись с весьма большим недоверием к тем страницам его книги, которые посвящены декабристам и легли в основу суждений о них, обращающихся в большой публике[186].

Союз благоденствия, членом которого был Владимир Федосеевич Раевский, в своё время был известен под названием общества «Зелёной книги», по цвету обёртки устава этой организации. Он был учреждён в 1818 году: вернее в этом году было реформировано ранее существовавшее тайное общество, которое получило теперь новый устав и название «Союза». Устав Союза благоденствия заключал в себе две части. В первой части авторы устава предлагают вступающим в «Союз» заниматься различными отраслями культурной работы. Первый параграф первой книги устава о цели Союза благоденствия заключает в себе следующее: «Убедясь, что добрая нравственность есть твёрдый оплот благоденствия и доблести народной и что при всех об оном заботах правительства едва ли достигнет оное своей цели, ежели управляемые с своей стороны ему в сих благотворных намерениях содействовать не станут. Союз благоденствия в святую себе вменяет обязанность, распространением между соотечественниками истинных правил нравственности и просвещения, споспешествовать правительству к возведению России на степень величия и благоденствия, к коей она самим творцом предназначена». Устав «Союза» намечал четыре специальности, каждый из членов должен был трудиться на одном из следующих поприщ: человеколюбие, т. е. дела частной и общей благотворительности; заботы об умственном и нравственном образовании, т. е. распространение истинных познаний; содействие правильному и справедливому отправлению судопроизводства и теоретические занятия политической экономией. До нас дошла только первая часть, предназначенная для прозелитов. Учредители, конечно, знали, что действия общества не могут ограничиться только содействием культурной работе правительства. «Настоящая же цель Союза благоденствия, по собственному сознанию его членов, заключалась в том, чтобы ввести в России представительное правление, причём они надеялись на содействие своим видам самого государя»[187]. И. Д. Якушкин так говорит об этом уставе: «В самом начале изложения его было сказано, что члены тайного общества соединились с целью противодействовать злонамеренным людям и вместе с тем споспешествовать благим намерениям правительства. В этих словах была уже наполовину ложь, потому что никто из нас не верил в благие намерения правительства»[188].

Во всяком случае, на первых порах вожди Союза благоденствия, которым были известны отдалённые цели «Союза», заботились главным образом о распространении оппозиционных идей в русском обществе, создании общественного мнения, расположенного в пользу этих идей, и приуготовлении преданных членов общества. Они достигли своей цели: число членов «Союза» быстро увеличивалось, и сказывались следы деятельной пропаганды. Как вербовались члены тайного общества и что открывалось им при посвящении, — показывает разговор, бывший летом 1822 года у члена Южного общества князя Барятинского с Фаленбергом, тогда ещё не знавшим об обществе. Барятинский открыл ему его существование.