Первая жена - [81]
Я есть, я существую. Я хочу жить. Жить сегодня и еще лучше — завтра. Благороднее бы, конечно, переставить ценности: начать с того, чтобы «чего-нибудь добиться», а потом уже искать счастья в этом «добиться». В нынешнем положении вещей это означало бы несколько преувеличить свои силы: хорошо организованное сострадание начинается с себя самого: я рассчитываю на собственное счастье для того, чтобы сделать себя счастливой.
Шаг за шагом, через снега, через холод, через пустые страницы ежедневника я возвращаюсь к жизни. Я продвигаюсь вперед, и зима уступает. Я шиворот-навыворот переживаю смену времен года: мне кажется, что я сейчас вступаю в осень. Вряд ли, конечно, в моем возрасте я смогу добраться до весны… Ну и пусть: мне будет приятно обосноваться в осеннем времени. Может быть, если я постараюсь, дойду даже до сентября? Мне бы очень хотелось увидеть сентябрь в Комбрайе, вдохнуть еще раз этот желтый и легкий воздух, который кружит голову, как шампанское. Может быть, в теплицах поспел и виноград?
Добраться хотя бы до первого октября. То, что идет за ним, можно и не жалеть — слишком уж мучителен этот сход лета на нет после пятнадцатого августа! Но разгар осени — это роскошь: от лесов веет ароматами мхов, полыхает листва, и солнце у подножия живых изгородей истаивает, как мед. Первые заморозки губят ежевику и крапиву, можно гулять по заливным лугам, становятся видны ручьи. Дикие утки садятся на гладь черных прудов, поверхность болот становится зеркальной, перекликается на все голоса водопад: царство воды и спокойствие — все выходит из берегов, все переливается через край.
Роскошь форм, празднество смысла. Время года на пробу: сочные перцы, жареные каштаны, нежный сидр. Время года на нюх: жгут лес, пахнет грибами, мокрой землей. Время года для уха: сухие листья, которые хрустят под ногами, хриплое уханье сов, дождь, который стучит по стеклам, ветер, своры собак, звук охотничьего рога, сурки, которые накапливают себе провизию по чердакам. Время года для глаза, когда даже близорукие начинают видеть, потому что все очищается и вместе с тем расцвечивается разными цветами: желтеют на липах листья, янтарным цветом наливается айва, желтеют выстроившиеся в линию тополя и грузовичок почтальона из долины; краснеют яблоки и тракторы, синий вереск, синие асфальтовые дороги, серые облака, серое жнивье, серые куропатки, а буки, пашни, фазаны и воспоминания о сбежавших мужчинах рыжеют и жухнут…
Мне хочется в последнем усилии дотянуть до входа в осень, потом медленно соскользнуть к концу года, в самый разгар зимы, и «увясть» там, никогда не покидая мест, которые любили меня.
Уход мужа вернул меня к первой моей страсти. «Если тебе нужно уехать, — говорит поэт, — найди опору в собственном доме»; чтобы жить, выжить, чтобы снова жить — я вновь обрела свой дом, свою питательную среду, свою живительную энергию. Мне только нужно дотронуться до этой земли — и тогда я смогу встать на ноги! Стоит мне только через окно вагона, уносящего меня из Парижа, увидеть на вершине холма несколько каштанов или в долине петляющий между березами ручей, как я уже готова распевать «Алиллуйю»! Чтобы дотерпеть до вокзала, до деревни, до озера, я позволяю себе пять минут «очков». Вопреки запретам окулистов я разрешаю себе увидеть мою землю такой, какой я видела ее ребенком, до того, как стала близорукой, — в то время на деревьях еще были листья, в траве — отдельные травинки, в то время глаза мои сходились в одной точке (но до этой «кокетливой черточки» ни зайцам, ни зеленым дятлам, слава Богу, не было дела! Вся моя земля любила меня и всю).
Я вышла замуж за непостоянного мужчину и за постоянную землю; как бы далеко я ни уезжала, как бы надолго ни покидала ее, я находила ее такой же, какой оставила, я вышла замуж за землю, которая никогда не меняется.
Когда я была маленькой, мне было страшно, что, пока меня не будет, Комбрай исчезнет или со мной что-нибудь случится, если нас разлучат; разве недостаточно и мгновения, чтобы ребенок оказался «в задней комнате» без памяти и без имени? Каждый отъезд в эти гарнизонные города, куда призывала нас к себе сердечная привязанность моего отца, вырывал меня с корнем из родной почвы: я в панике мчалась к огромному дубу, обнимала его, терлась всем телом о его кору, ела землю, как причастие, жевала ясеневые листья, побеги дрока… Когда мне действительно понадобилось уехать: университет, брак, дети, профессиональные заботы — я подумала, что стала разумной и настало время отделаться от той любви, которая отделяла меня от других. Но разве я не для этого начала тайно писать, чтобы вернуться «на эту землю»? Ручей нашел свое озеро, моя первая любовь станет последней.
Как бы сильно я ни любила своего мужа, я не любила его так и так долго, как я любила свою землю, — понимаю, что он должен был чувствовать себя одураченным. С первой минуты и каждую после я обманывала его с воспоминаниями о реках Оверни и ее тенистых ореховых рощах. Я обманывала его в самом центре Парижа посредине коктейлей, обедов, когда я начинала воображать себе, как касаюсь щекой папоротников, как посреди реки ласкаю белое брюхо плотвы…
«Королевская аллея» — это жизнеописание второй жены короля Людовика XIV, госпожи де Ментенон. Талантливая стилизация автобиографии незаурядной женщины, чья необыкновенная судьба стала увлекательным сюжетом романа, принесла Франсуазе Шандернагор мировую известность. Книга издана во многих странах и получила ряд почетных литературных премий.
Селена носила золото и пурпур, как и подобает дочери всесильной Клеопатры и непобедимого Марка Антония! Но для избалованной принцессы сокровищем была любовь ее братьев. Захватив Александрию, римские легионеры не пощадили их. Селена клянется отомстить за кровь наследников престола! Но что сделает десятилетняя девочка против целой армии? Маленькая пленница в руках уничтоживших ее царство, ее богов, ее родных – что ждет ее впереди?
Отчего восьмидесятилетний Батист В***, бывший придворный живописец, так упорно стремится выставить на Парижском салоне свой «Семейный портрет», странную, несуразную картину, где всё — и манера письма, и композиция, и даже костюмы персонажей — дышит давно ушедшей эпохой?В своем романе, где главным героем является именно портрет, Ф. Шандернагор рассказывает историю жизни Батиста В***, художника XVIII века, который «может быть, и не существовал в действительности», но вполне мог быть собратом по цеху знаменитых живописцев времен Людовика XIV и Людовика XV.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Большой Гапаль — это таинственный бриллиант, который аббатисы знаменитого семейства де С. передают одна другой как символ власти земной и славы небесной. В начале XVIII века владеющая им прекрасная София-Виктория готовит свою юную племянницу Эмили-Габриель получить его, когда наступит ее час. Она учит девочку искусству наслаждения, изысканным наукам, занимается воспитанием ее чувств.Но подобное воспитание, которое по сути дела является одной из прекраснейших историй любви, шокирует и возмущает общество.