— Можно еще немного поиграть с Фионой? — робко подал голос Сирил.
— Фионе с мамой, наверное, пора домой, сынок. Нельзя надоедать людям.
Айлин обратила внимание, как ласково Грегори притянул к себе ребенка. От этого жеста в груди у нее защемило. Если бы Эшли был таким нежным с Фионой… Куда там! Последняя надежда Айлин наладить отношения исчезла в тот вечер, когда она увидела, как Эшли отмахнулся от льнувшей к нему дочери.
Айлин горделиво вскинула голову, стараясь продемонстрировать обольстительному красавцу свою неприступность. Но сердце ее дрогнуло, когда она поймала огорченный взгляд мальчугана.
Единственный ребенок в семье, он явно тяготился своим одиночеством, и Айлин стало его жалко до слез. У Сирила есть только любящий отец, у Фионы — лишь любовь матери. Но, если согласиться на дурацкое предложение Грегори, малыши привяжутся друг к другу и расставание нанесет их неокрепшим душам огромную травму. Нет, дети не должны страдать из-за сложных взаимоотношений взрослых.
Утвердившись в правильности своего решения расстаться с Эшли и не завязывать отношений с Грегори Акерсом, Айлин прижала к себе дочурку и тепло улыбнулась Сирилу.
— Спасибо тебе, что поиграл с Фионой.
— Вы еще придете сюда?
— Не думаю, милый. Прощайте.
Айлин повернулась и быстро пошла к выходу из парка, размышляя, как могла бы сложиться ее дальнейшая жизнь и взаимоотношения с Грегори Акерсом, ответь она по-другому.
Занятая своими мыслями, она не заметила человека, который торопливо шагал навстречу.
— Айлин! — вывел ее из задумчивости мужской голос, в кагором преобладали сердитые нотки.
Она замерла на месте и подняла голову, уже зная, кого сейчас увидит, и понимая, что ей предстоит бой посерьезнее легкой перепалки с Грегори Акерсом.
Она уныло смотрела на приближающегося Эшли.
Когда-то он казался ей симпатичным, но уже давно Айлин не видела в нем ничего, кроме пустоты и себялюбия. Пожалуй, он внешне интереснее, чем Грегори Акерс, аккуратен, следит за модой, спортивен. И еще наигранно мрачен — по мнению Эшли, это придает его облику загадочность.
Отчего же я вдруг стала сравнивать его с новым знакомым? — спохватилась Айлин. Наверное, потому что он полная противоположность Эшли. Грегори Акерс выше ростом, у него выразительное и бесхитростное лицо, темная густая шевелюра явно не в ладах с расческой. И никакой игры. Он естественен в манере поведения и, наверное, поэтому готов без утайки выложить свои мысли и намерения первому встречному.
Айлин подумала, что ей, собственно, нечего бояться. Она больше не собирается угождать Эшли. Все, хватит! Она вольна распоряжаться собой и поступать, как посчитает нужным.
Но решительности у нее несколько поубавилось, когда Эшли, подойдя едва ли не вплотную, остановился. Тем не менее Айлин смело посмотрела в его сердитые серые глаза и подумала, что голубые ей нравятся больше.
— Могла бы сказать родителям, в какой парк отправилась, — начал он раздраженно. — Это уже третий, который я обегаю.
— Не понимаю, зачем ты это делаешь, — искренне удивилась Айлин. — Неделю назад мы расстались с тобой навсегда.
Он изо всех сил старался держать себя в руках.
— Хорошо, я оказался не прав. У меня было время подумать обо всем…
— И у меня тоже. Я ни о чем не жалею, Эшли. Для меня все кончено.
— Ну подумай хорошенько, Айлин. Только из-за того, что я не так терпелив с Фионой, как ты…
Это была даже не попытка оправдания, а чистой воды лицемерие, и Айлин посмотрела на Эшли с таким презрением, что тот сразу осекся.
— Ладно. Я виноват, что вспылил тогда, прости, но девчонка не давала мне ни минуты покоя.
— Она больше не будет. Извини, нам некогда…
Не давая ей двинуться, Эшли загородил дорогу и выхватил пакет из рук Айлин.
— Ты никуда не уйдешь, пока мы не поговорим.
Айлин постаралась сохранить спокойствие и даже не предприняла попытки отнять пакет.
— Разговор не изменит моего решения, Эшли.
На его лице отразилась борьба чувств. Допустить, чтобы бывшая возлюбленная вот так просто взяла да и ушла от него, Эшли не мог.
— Послушай меня! — Он попытался смягчить напористость притворной нежностью. — Ты мне нужна. Мне и ребенок нужен. В доме без вас пусто.
Его ничего не значащие, бессмысленные уговоры не могли изгладить из памяти Айлин того, о чем ни думать, ни вспоминать ей не хотелось. Она с тоской посмотрела на Эшли.
— Единственное, что тебе нужно, дорогой, это привычные удобства. Найди другую женщину, чтобы угождала твоим капризам. Та, с которой ты резвился в студии, думаю, будет рада. Пригласи ее.
— Черт возьми, я же сказал тебе, что это получилось случайно! — начал заводиться Эшли. — Я художник! Иногда для вдохновения мне необходимо…
— Ты волен делать что угодно и с кем угодно, только не со мной и не с Фионой, — перебила Айлин.
Окончательно вышедший из себя Эшли взревел:
— Я пришел сюда с извинениями, чего тебе еще надо?!
— От тебя? Да ничего не надо, кроме одного: уйди и оставь нас в покое. — Она протянула руку к пакету. — Отдай, пожалуйста.
Он как будто не слышал.
— И где ты собираешься жить? Не можешь же ты с ребенком сидеть на шее родителей!
— Я найду, где устроиться.
— Да ну? Что ты найдешь с ребенком на руках и без твердого заработка? Собачью конуру? Ладно, перестань дуться и хорошенько подумай.
