Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - [56]

Османы отступили на свои позиции в проходе Ханна, которые в отличие от Шейх-Саада и Вади считались уже основной полосой обороны. Сам проход был шириной не более двух километров, и его перегородили двумя полосами обороны с колючей проволокой и многочисленными пулеметными гнездами. Обход вокруг болота Сувакия потребовал бы марша длинной более чем в 70 километров по изрезанной каналами грязевой равнине. В условиях острой нехватки наземного транспорта этот вариант казался абсолютно нереальным. Британские самолеты смогли довольно точно разведать османские позиции, и Эйлмер совсем не стремился немедленно штурмовать их в лоб. Стоит отметить, что в Месопотамию к этому времени прибыло несколько комплектов для аэрофотосъемки, но они не применялись из-за отсутствия подготовленных техников, пилотов и дешифровальщиков.

Вечером 15 января Эйлмер получил тревожную телеграмму от Таунсенда. «Сегодня 15 января, день, который вы указали в декабре как дату, за которой для меня опасно оставаться в окружении. Я закрылся в Куте с пониманием того, что меня вызволят не позже чем через месяц, а сейчас уже прошло шесть недель»[93]. В ответ на это Эйлмер телеграфировал Никсону, указав, что невозможно прорваться через османские позиции в дефиле, не потеряв половину наличествующих сил. Вместо этого он предложил, чтобы Таунсенд попробовал выйти из Кута, перейдя на правый берег реки и взяв с собой столько способных передвигаться на дальние расстояния людей, сколько сможет. Основные позиции османов расположены по левому берегу, и Эйлмер был готов отправить в рейд навстречу прорыву одну из своих дивизий по правому берегу.

Никсон наложил вето на это предложение: маневр мог закончиться катастрофическим разгромом, а ему не хотелось допустить подобного в последние дни своего командования. Кроме того, у Таунсенда не было моста, чтобы организовать масштабную переправу, а османы внимательно сторожили правый берег для предотвращения подобных попыток. В своем ответе Эйлмеру Никсон также выразил глубокие сомнения в правильности оценки им степени твердости османской обороны. «Я не могу поверить, что позиции перед вами могут быть равными по силе тем, что мы атаковали и успешно захватили в прошлом, несмотря на то что они готовились четыре месяца»[94]. Эйлмер получил приказ как можно скорее возобновить марш навстречу Таунсенду.

Командир корпуса и сам хотел этого, но погода, состояние снабжения и усталость войск не позволяли ему ничего предпринять. С 15 до 18 января продолжал лить дождь, дули холодные ветры. Первоначально Эйлмер планировал перевести часть своих сил на правый берег, откуда они будут обстреливать с фланга вражеские позиции напротив, пока основная масса его войск станет штурмовать в лоб неприятельские позиции, но невозможность построить мост через Тигр из-за нехватки людей и материалов, а также по причине плохой погоды раз за разом срывала эти планы.

16 января мост почти закончили, но сильный ветер привел к тому, что понтоны разошлись. На следующий день мост починили, но к вечеру ветер снова сломал его. Утром 18 января подтопление берега не позволили его восстановить, причем обломки, оставшиеся после всех этих попыток, стали серьезной угрозой для судов и барж, идущих вверх по реке, заставляя их отчаянно маневрировать, садясь на мель, или ждать, пока мусор пройдет мимо.

В конце концов на правый берег удалось перевезти 7-ю бригаду и два эскадрона кавалерии, но орудий переправили лишь четырнадцать, почти на треть меньше, чем планировалось. Предстоящие действия артиллерии сковывал и тот факт, что большую часть снарядов уже расстреляли во время предыдущих попыток прорыва. В своих мемуарах Янгхазбенд спокойно это признал: «Артподготовка могла быть лишь очень скудной, у нас было совсем немного орудий и крайний недостаток снарядов»[95]. Погода серьезно ограничивала возможности воздушной разведки, с 17 по 21 января произвели всего четыре вылета. Из-за ограниченных возможностей визуальной разведки с воздуха и отсутствия аэрофотосъемки точно определить местоположение всех пулеметных и артиллерийских позиций османов не удалось, что не позволяло британцам разумно использовать имеющиеся немногочисленные орудия и снаряды.

По плану Эйлмера первый обстрел османских позиций должен был состояться 20 января утром, предваряя атаку пехоты, намеченную на 21 января. Но британской артиллерии не удалось даже толком подавить шквальный ответный огонь вражеской артиллерии, тем более нанести серьезные повреждения турецким окопам, и вскоре пушки смолкли, экономя снаряды. Под прикрытием артиллерии части 7-й дивизии должны были подобраться на расстояние 100–150 метров к вражеским окопам и закрепиться, чтобы на следующий день утром не преодолевать большие расстояния под вражеским огнем. Но это удалось лишь частично и нигде не получилось приблизиться к позициям противника ближе чем на 200–300 метров.

В 6:30 21 января артиллерия должна была начать обстрел с обоих берегов, канонеркам при этом предписывалось подойти как можно ближе к окопам для беглой стрельбы прямой наводкой, что очень смело для небронированных кораблей. После десятиминутной бомбардировки первой полосы орудиям следовало переключиться на вторую, позволив атаковать пехоте. В первом эшелоне предстояло идти 35-й бригаде вдоль реки и 9-й на ее правом фланге, после захвата первой полосы еще две бригады должны были прорезать строй передовых бригад противника и обрушиться на вторую полосу вражеской обороны.