Первая вокруг света - [17]

Я миновала малый порт Бриджтаун и подошла к якорному месту в заливе Кэрлисл. Памятуя о Лас-Пальмасе, старалась найти стоянку поближе к берегу: мне не хотелось преодолевать длинный путь на плоту, кроме того, берег защищал от пассата, что было тоже немаловажно. Убрала кливер, якорь — за релинг в воду. Вдруг стало подозрительно тихо. Однако затих не океанский ветер, а мой двигатель — хорошо, что в этот момент. Я убрала грот, привела «Мазурку» в порядок, подняла флаги карантинный и Барбадоса и только после всех этих морских церемоний глянула на окружающий меня мир.

Он показался мне тропическим оазисом безмятежности и роскоши. Сразу за пляжем бежала улица. Среди пальм мелькали легковые машины, реже автобусы. На самом берегу стояло массивное здание огромного отеля. Вода прозрачная, с песчаным дном, так и манила окунуться. При более близком знакомстве с этим миром в дальнейшем от моих первых впечатлений остались только тропики. Городок оказался маленьким и грязным, со строениями очень странного типа. Сверкающие машины были в основном старыми развалинами, а автобусы приводила в движение исключительно сильная воля водителей.

А пока нужно было возвращаться к действительности — наметить подробный план действия. В первую очередь — ремонт вспомогательного двигателя, затем замена плиты и прочие дела. Сперва, видно, мне придется тщательно обследовать «Мазурку», а уже потом, может быть, Барбадос.

На следующее утро я начала действовать. При вводе в эксплуатацию плота обнаружилось расхождение между размерами его и яхты — плот нигде не помещался в полностью развернутом виде. С трудом я впихнула его между мачтой и носовым релингом, особенно не желали укладываться дощатые полы. К счастью, воздушные камеры были так разделены, что можно было по отдельности накачивать нос и правый борт, а затем корму и левый борт. Накачав полплота, я поворачивала его на бок, прислоняла к штагам и накачивала вторую половину. При этом уложить как следует полы на дне было невозможно. Надутый плот оставалось перенести через релинг и спустить на воду.

Плот был большой и удобный. Поначалу я считала, что у него всего один недостаток — большой вес, но очень скоро познакомилась с рядом других, не менее существенных. По форме плот напоминал десантную баржу времен первой мировой войны, поэтому даже при легчайшем встречном ветерке он останавливался или дрейфовал назад. Мои отчаянные махи коротенькими веселками абсолютно не помогали. Несомненно, это была мечта рыболова на тихом озере. Но в океане, даже у подветренного берега острова, он в лучшем случае выполнял роль спасательного круга. А в полосе прибоя становился опасным. Каждая моя высадка заканчивалась опрокидыванием через нос или борт в зависимости от действия волнового течения. Хорошо, если плот сбрасывал в воду только содержимое вместе со мной, было хуже, когда он накрывал меня, и я под водой выпутывалась из весел и банок.

На клубном пляже мои высадки служили постоянным развлечением для окружающих. Отчаливала я аналогично: никак не могла усвоить, в какой момент стартовать, и поэтому неоднократно возвращалась на берег вышеописанным способом. При этом плот опрокидывался через корму, что для меня не представляло существенной разницы. За освоение плота я явно заслуживала двойки. Не помогали и многочисленные советы местных яхтсменов. Для меня оказалось проще переплыть Атлантику на «Мазурке», чем 200 метров на плоту до берега и обратно.

Через несколько дней надо мной сжалился клубный боцман и стал ежедневно утром и вечером переправлять меня на сушу. С этого момента я могла смотреть в будущее более уверенно, и главное, оставаться сухой.

Но, находясь на Барбадосе всего второй день, я еще не знала, что меня ожидает. Тем не менее предусмотрительно надела купальный костюм и отправилась на поиск клуба. Оставляя мокрые следы, я ступила на паркетный пол, поднялась по роскошной мраморной лестнице и попала в бюро. Сидевшим там трем пани сообщила, кто я и откуда. Пани посмотрели на меня с явным неодобрением:

— Сначала, пожалуйста, оденьтесь, потом поговорим о делах.

— Но мой плот черпает воду и мне почти невозможно приплыть с яхты сухой.

— На пляже есть гардероб, раздевалки и душ. Там можно сменить одежду.

«Ройал Барбадос яхт-клуб» оказался весьма респектабельным. У входа в ресторан висело объявление, уточняющее, какая одежда является минимальной: рубашка, шорты и сандалии.

Пришлось вернуться на «Мазурку» и взять парадный костюм. Теперь я предстала перед теми же пани вполне элегантной и за определенную сумму стала членом клуба на две недели. Члены клуба имели право передвигаться по территории, пользоваться душем, телефоном, теннисным кортом и тратить деньги в баре и ресторане. Заранее могу сказать, что этот клуб был чрезвычайно прогрессивным — дамы в баре! Ресторану я особенно обрадовалась: хоть поем как человек после четырех недель сухомятки.

На берегу смущенный лоцман сказал, что меня ищет полиция. Хорошенькое дело — мало того, что вызвала недовольство в клубе, так еще преступила закон. Для начала неплохо. Через минуту раздался треск моторки, темнокожие паны взяли плот на буксир и потащили к «Мазурке». На ходу они энергично объясняли, что до карантинного, пограничного и таможенного досмотра я не имела права трогаться с места, т. е. с палубы. Я смиренно ответила, что уже сутки жду их несомненно приятного и очень важного визита. И решила, что в таком большом порту, как Бриджтаун, моя скромная, маленькая яхта, очевидно, не заинтересовала власти. Паны перестали хмуриться, сообщили, что знают о моем прибытии, но сломавшаяся служебная моторка не позволила им выполнить формальности раньше. После этого мы дружно заполнили огромное количество анкет, в которых я клялась, что не везу грузов, пассажиров, наркотиков, папирос и множества других вещей. Чтобы сгладить первоначальное неблагоприятное впечатление паны согласились забрать с собой мою двустволку и доставить ее на яхту перед отплытием. Это избавляло меня от необходимости таскать с собой повсюду оружие. Досмотр закончился пожеланием отлично провести время. Власти отбыли, я опустила желтый флаг — была на Барбадосе легально.