Первая весна - [4]

— Почему не хотим? Я хочу! — торопливо сказал Ваня.

— Ну вот! — довольным тоном протянул Николай Тимофеевич. — Ты у меня и будешь главным бригадиром. А у Зинки ветер в голове. Она считает, что картошка — это неинтересно. Ручки боится запачкать. Одно название — мичуринка! Не понимает, что картошка — второй хлеб. Вот сейчас много разговоров насчёт вредителя… Как он называется?

При этих словах Николай Тимофеевич достал из кармана коробок спичек и протянул его жене.

— Посмотри-ка. Даже на коробке напечатано. Зажигай — и помни. А вдруг этот жук, колорадский, прилетит к нам да всю нашу картошку слопает? Что ты будешь делать? Подумай-ка!

— Откуда он прилетит? — недоверчиво спросила жена.

— С любой стороны. Крылья-то у него есть.

— Николай Тимофеевич, а мы нынче посты на полях выставим и будем следить, — предложил Ваня.

— Правильно! Вполне деловое предложение. Рассказывали нам, что один жучок за лето может два с половиной гектара картошки уничтожить.

— Да не может быть! — удивился Ваня.

— А вот тебе и не может быть! Он такой… Но дело не в жуке. Жука у нас нет…

— А если нет, то незачем и говорить! — сказала Зина.

— Надо быть готовым. Лучше, если сразу захватим. Говорят, во Франции его не заметили, он и расплодился. Да так расплодился, что бросили и картошку сажать. Всё дочиста съедает. Раковой болезни на картошке у нас тоже нет, а может и быть, если меры не принять…

Зина явно разочаровалась. Заниматься размножением картошки, пускай даже каких-то новых сортов, совершенно неинтересное дело. Для этого не нужно быть мичуринцем. Вскопать землю в огороде, сунуть в неё клубень да разок-другой окучить… Девочка ждала какого-то интересного, особенного поручения, и если бы не поездка в Ленинград, она, не задумываясь, отказалась бы.

— Так ты что, Зинаида, не передумала? — спросил дочку Николай Тимофеевич.

— А зачем в Ленинград ехать? — вместо ответа спросила она и покосилась на Ваню.

— На занятия. На каникулах для юннатов устроят там занятия по картошке. Вот вы и подзаймётесь. Есть в Ленинграде один учёный человек, специалист по картошке. Узнать его просто. Борода у него приметная…

— А разве по бороде найдёшь человека! — засмеялась Зина. — В Ленинграде бородатых, наверно, тысячи!

— Зачем по бороде? Адрес у меня есть и записка от него имеется. Он работает в научном институте. Он вам и картошки даст. Обещал.

— А как мы её повезём? — спросила Зина.

— Увезёте! С вами пионервожатая поедет, Вера Фомина.

В это время в сенях послышались осторожные шаги, затем приоткрылась дверь и всунулась голова мальчика.

— Ваня Рябинин тут?

— А-а… еще мичуринец! — приветливо встретил его Николай Тимофеевич. — Это Пыжов, что ли? Ну, заходи, заходи, дружок, не бойся!

Вскоре после Саши пришёл Боря Дюков, а следом за ним — Катя Миронова и Нюша Семёнова. С горящими от любопытства глазами ребята чинно устроились на скамейке.

4. Заморская диковинка

Верочка Фомина жила далеко от школы в посёлке железнодорожной станции. Отец её работал на водокачке. Верочке недавно исполнилось шестнадцать лет, она была уже комсомолкой с двухлетним стажем и очень загруженным человеком: член учкома, член драмкружка и, наконец, вожатая пионерского отряда пятого класса. Кроме того, она помогала двум отстающим подругам, училась сама и готовилась к экзаменам в техникум. А тут еще юннаты! Надо же было случиться так, что именно в её отряде собрались самые деятельные из них, вроде Вани Рябинина, Зины Нестеровой, Кати Мироновой и Бори Дюкова.

Узнав от директора школы о разговоре с председателем, Верочка отправилась в колхоз. Не могла же она остаться равнодушной, когда её пионерам поручали такое ответственное дело.

Возле правления колхоза пионервожатая поровнялась с незнакомой девушкой и сразу догадалась, что это новый агроном.

— Вы Мария Ивановна? — спросила Верочка.

— Да. А вы кто?

— Меня зовут Вера Фомина. Я рада с вами познакомиться и узнать про задание моим ребятам. Я пионервожатая…

— Вот и отлично! — обрадовалась Мария Ивановна, протягивая руку. — В школе мы вас не застали, идёмте ко мне.

По дороге девушки разговорились. Верочка выросла здесь и хорошо знала все колхозные дела. Мария Ивановна многое узнала от неё о здешних людях, о колхозной жизни, о школе.

На крыльце дома Нестеровых стояли Тося, Оля, Вася и Костя, не решаясь войти.

— Вы чего тут? — спросила вожатая.

— А мы ждем… Там наши…

Вошли все вместе, и в комнате стало совсем людно.

— Ого! Народу-то! — весело сказала Мария Ивановна.

— Все в сборе, — подтвердила Верочка, оглядывая своих пионеров.

Мария Ивановна разделась и села к столу.

— Ну, как наши юннаты? — спросила она. — Говорили вы с ними, Николай Тимофеевич?

— Говорил, — ответил председатель. — Дочка моя не желает с картошкой возиться.

Девочка молчала, опустив голову и отвернувшись к окну.

— Она апельсины да мандарины собирается разводить, — насмешливо заметил отец. — Заморские диковинки!

— Ну что ж… Картофель как раз и есть заморская диковинка, — сказала Мария Ивановна. — История картофеля очень интересна. С картофелем связано столько горя, страданий, столько пролито крови… — Она помолчала и неуверенно предложила: — Хотите я вам расскажу историю картофеля?