Первая страсть - [38]

На следующей неделе Андре Моваль сдал свой экзамен. Г-н Моваль повел его обедать в ресторан, а затем пошел с ним в Jardin de Paris. Когда они прогуливались, одна из женщин, шедших им навстречу, ударила, проходя, веером по пальцам Андре. Г-н Моваль продолжал идти. Андре через некоторое время догнал его и извинился. Эта женщина была прежде натурщицей Антуана де Берсена. Г-н Моваль улыбнулся.

— Об этом мы не станем писать матери, Андре.

Г-жу Моваль беспокоила жизнь Андре в Париже. О его приезде к ней в Варанжевилль нечего было и думать. Г-жа де Сарни чувствовала себя нехорошо и требовала постоянных забот. С другой стороны, молодым людям необходим чистый воздух. Таково же было мнение г-на Моваля. Почему бы Андре не сделать в продолжение месяца кругового путешествия по Бретани? Есть очень недорогие билеты. Это было решено, несмотря на беспокойство г-жи Моваль. Увы! Этот отъезд был лишь началом многих других тревог. Андре был в восторге. Он начал скучать в Париже и радостно взялся за приготовления к путешествию. Антуан де Берсен одобрил его:

— Вот отлично, тем более что я нанял домик в Люссо, близ Амбуазы. Нам его указала мать Алисы. Ах! Вот милый тип, эта добрейшая госпожа Ланкеро! Об этом доме она узнала от своей сестры, мадемуазель Клементины Могон, знаешь, у которой в Блуа шикарное учебное заведение! Одним словом, лето мы проводим там. Для тебя есть там комната, если ты захочешь остановиться у нас, возвращаясь из Бретани.

Андре поблагодарил. Он не смел принять приглашения без разрешения отца. Берсен прибавил:

— Я приглашал также Древе, но он боится, что там не будет женщин. Он думает, что будет принужден обманывать меня с Алисой.

М-ль Алиса Ланкеро, вошедшая при этих последних словах в мастерскую, сделала презрительную гримасу:

— С Древе, какой ужас! Он, вероятно, похож на лягушку. Если он приедет, мы заставим его принимать холодные ванны.

Берсен усмехнулся:

— Прекрасная мысль. Это будет отлично для его легких. Ах, как ты сведуща в уходе за больными!

Алиса обиделась:

— Ну да, издевайся надо мной! Как будто бы я ничего ни в чем не смыслю.

Антуан де Берсен насмешливо отвечал:

— Не сердитесь, мадемуазель Ланкеро, известно, что вы обладаете всеми качествами положительной особы и что вы незаурядная женщина.

Алиса была оскорблена. Берсен продолжал:

— Да, да, деревенская жизнь тебя не пугает: мы это знаем. Ты была создана для скромной, порядочной жизни, и т. д., и т. д. Бьюсь об заклад, что в Люссо ты будешь ходить к обедне по воскресеньям.

Алиса ничего не ответила. В эту минуту рыжий сеттер Берсена подошел и положил свою голову на колени художника. Антуан нежно погладил длинные мягкие уши животного:

— Вот тебя я люблю! Ты останешься с нами пообедать, Андре?

Андре извинился. Он никак не мог из-за отца. Антуан дружески похлопал по спине собаку.

— Из-за отца. Отлично, теперь — из-за отца. Другой раз бывает из-за дяди. Какой семейственный человек! Тебе осталось лишь влюбиться в какую-нибудь маленькую кузину, жениться на ней и наделать ей кучу детей. Впрочем, бывают вещи похуже. А дядюшка Гюбер, кстати, как он поживает? Этот взбалмошный старичок пленяет меня!

Андре пояснил, что дядюшка Гюбер по-прежнему не показывался. Г-н Моваль писал ему, чтобы уведомить о болезни г-жи де Сарни, Андре — чтобы объявить ему об успешно выдержанном экзамене, — оба письма остались без ответа.

Андре твердо решил не уезжать из Парижа, не попытавшись положить конец будированию дядюшки Гюбера, против которого его отец был теперь сильно раздражен. Накануне своего отъезда он исполнил свое намерение. Возле Лувра он сел в трамвай, идущий в Венсен. Вскоре тяжелый вагон покатился по простонародным кварталам. Лето не изменяет вида этих кварталов. Они не пустеют, как кварталы аристократического, богатого и элегантного Парижа. Их наполняло прежнее оживление. Андре подумал, что, вероятно, из этого Парижа предместий происходила та Селина, с которой он познакомился у Берсена и которая его встретила тогда, вечером, в кафешантане. Она перестала быть натурщицей и жила теперь на улице Шамбиж. У Андре было сегодня вечером свиданье с ней. До своего отъезда в Бретань он считал необходимым доставить себе это маленькое удовольствие. В продолжение нескольких месяцев он оставался почти благоразумным и сделал некоторые сбережения.

Сойдя с трамвая, он попросил сержанта показать ему, как пройти на улицу, где находился дом его дяди. Он никогда не бывал в этих местах. «До чего велик Париж!» — говорил он себе. В нем можно жить годами и никогда не встречаться. Поэтому какое необычайное счастье, что он вдруг познакомился с той неизвестной, которую он однажды увидел в лавочке древностей м-ль Ванов! Какое странное стечение обстоятельств сделало из этой незнакомки жену старого друга его отца! Почему г-н Моваль и г-н де Нанселль, потерявшие друг друга из виду со времени их юности, встретились снова и возобновили знакомство, так давно прерванное? Случится ли то же самое с дядей Гюбером?

Дом дядюшки Гюбера был одноэтажный, и на улицу выходило три окна. Зеленые ставни были опущены из-за солнца. Андре позвонил и стал ждать. Никто не отворял ему. Он позвонил снова. Ему показалось, что он слышит изнутри шаги. Потайное окошечко в дверной створе показывало свою маленькую недоверчивую решетку. Служанка из соседнего дома рассматривала Андре.