Первая стена - [90]

— Разбиться на боевые отделения и обеспечить прикрытие для сбора оружия и боеприпасов, — приказал Форрикс. Половина его воинов занялась трупами Имперских Кулаков, подбирая болтеры и обоймы, вырывая из рук мертвецов абордажные щиты и клинки. Остальные двинулись вперёд, когда в пролом вошло ещё несколько отделений, охраняя верхний уровень.

— Лейтенант Ухаз, что делает враг? — спросил он по воксу.

— Отступает, триарх.

— Не для контратаки?

— Никак нет, триарх, они отходят от вашей позиции.

— Хорошо. Веди прикрывающий огонь и двигай роту вперёд.

— Принято, триарх.

Форрикс повернулся к открытому залу, едва не споткнувшись о тело легионера Имперских Кулаков. Он посмотрел вниз. Шлем воина был расколот выстрелом из автоматической пушки. Переведя взгляд в зал, он пересчитал своих убитых. Ещё тринадцать. Неплохая цена за то, чтобы пересечь зал, но он потратил на это большое количество боеприпасов для тяжёлого оружия и слишком много драгоценных силовых батарей.

И всё для того, чтобы приблизиться на двести метров к цели, которую он даже не пытался уничтожить.

Зона Ликующей стены, восемь дней после начала штурма

Амон славился своим терпением даже среди кустодиев, но он не ожидал, что его расследование будет продвигаться настолько медленно. Встречи Lectitio Divinitatus проводились по всему Дворцу, и в гораздо большем масштабе, чем он подозревал, однако он не увидел ничего более угрожающего, чем славящие Императора дискуссионные группы и обсуждение книг. Какой бы силы не коснулись офицеры в карантинных казармах, она до сих пор отсутствовала в других местах.

Информация Киллер о Несущих Свет была единственной надёжной зацепкой, но Амон разделял её мнение, что его присутствие там скорее помешает, чем поможет. Поэтому кустодий согласился позволить ей посетить следующее собрание и посмотреть, не повторится ли её предыдущий опыт. Киилер утверждала, что видение могло быть вызвано её личной, уникальной связью с Императором, хотя Амон был склонен полагать, что это был скорее случай общей массовой галлюцинации. Даже без искусственного вмешательства такие общие мании были вполне объяснимы, и под постоянным напряжением осады среди подавленного населения проявления всевозможных психологических феноменов было почти неизбежным.

Пессимизм не являлся оправданием для недостатка тщательности, и Амон был полон решимости продолжить наблюдение за как можно большим количеством оставшихся сект, на случай, если Несущие Свет окажутся ложной надеждой. Его нынешняя самостоятельно выбранная цель состояла в том, чтобы посетить собрание рекрутов Имперской армии в одном из импровизированных госпиталей, расположенных в нескольких километрах от Ликующей стены, куда через космический порт Львиные врата доставляли многочисленных раненых и убитых.

Его присутствие сочли бы исключительным, если не угрожающим, и поэтому он пошёл одетый в ничем непримечательный плащ и мантию. Если кто–нибудь обратил бы на него внимание, то, скорее всего, принял бы за воина Легионес Астартес, а не за кустодия. Он не ожидал никаких неприятностей, но взял с собой скрытый под одеждой излюбленный Имперскими Кулаками гладий.

Он уловил запах крови и гнили ещё до того, как оказался на окраине лагеря. Несмотря на то, что это был полевой госпиталь, он почти не отличался от других трущоб, единственным исключением было то, что его обитателями являлись солдаты и офицеры Имперской армии, а не сокращавшееся мирное население Дворца. Госпиталь занимал три километра и размещался на нескольких этажах бывших жилых блоков Администратума, залы и общежития которых хорошо подходили для палат и карантинных помещений. Самые маленькие дети несли пакеты с пайками и фляги с водой, в то время как дети постарше таскали носилки — нескончаемый поток раненых с прибывал передовой. Ужасная работа по избавлению от тех, кто не выжил, также выпала на их долю, почти в равном объёме, трупы относили к погребальным кострам в старом здании электростанции в нескольких сотнях метров к западу от комплекса. Печи горели так же постоянно, как и до осады, но теперь на гораздо более гротескном топливе.

Всё вокруг кишело привлечёнными гангреной мухами. Были предприняты максимальные усилия по обеспечению санитарии, но зловоние мочи и фекалий так и не сумели замаскировать. Пока Амон пробирался сквозь ряды несчастных, он встретил немало мёртвых прямо в кроватях, чьи жидкости просачивались в постель. Чем дольше он наблюдал за этой мрачной сценой, тем сильнее становились его опасения. После ужасов карантинной зоны и близости первого призрака к подобной деградации, Амону пришло в голову, что такое огромное скопление мёртвых и умирающих может быть какой–то другой частью плана чумы Гвардии Смерти.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы найти импровизированное святилище — в ближайших к нему палатах не было пациентов, что мгновенно выделяло его среди забитых ранеными буквально под завязку городских кварталов. В помещении, которое когда–то служило кабинетом высокопоставленному чиновнику, над алтарём из ящиков из–под боеприпасов, украшенных памятными медалями и идентификационными жетонами, у дальней стены висела деревянная аквила. У подножия алтаря по щиколотку лежали лазерные ячейки и патроны, словно подношения гораздо более воинственной форме божества, чем та, которой поклонялись Несущие Свет.