Первая оборона Севастополя, 1854–1855 гг. - [3]
Еще в марте 1854 года лорд Пальмерстон вручает членам британского кабинета меморандум, который он сам определял как «прекрасный идеал войны». Вот основные идеи этого плана: Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции, которая должна быть втянута в войну против России. Литва, Эстония, Курляндия и Лифляндия на Балтике уступаются Пруссии. Польское королевство восстанавливается как барьер между Германией и Россией, поглощая земли Белоруссии и Украины. Валахия, Молдавия, Бессарабия и устье Дуная передаются Австрии. Крым, Черкесия и Грузия отбираются у России: Крым и Грузия передаются Турции, Черкесия объявляется независимой или соединяется с султаном узами сюзеренитета. Отчетливо видно, что по этому сценарию Россия должна была быть отрезана от Черного и Балтийского морей и фактически прижата к Уральскому хребту.
Но даже этим не ограничивались замыслы агрессоров. Судя по тому, что театр военных действий охватывал огромные пространства от Балтики до Тихого океана и от северных морей до Кавказа, их планы шли еще дальше. Нападению и бомбардировкам на территории России подверглись Ганге, Аландские острова и Бомарзунд, Або, Свеаборг и Кронштадт на Балтике, Соловки и сожженный архангельский городок Кола на Белом море, Петропавловск-Камчатский и устье Амура на Тихом океане, Одесса и Кинбурн на Черном море, Бердянск, Геническ, Мариуполь, Ейск и Таганрог на Азове, Новороссийск и Анапа, Екатеринодар, Фанагория и Тамань, крепость Св. Николая, Зугдиди и Сухуми на Кавказе, наконец, Евпатория, Балаклава, Севастополь, Инкерман, Керчь и Еникале в Крыму. А сколько еще потенциально опасных направлений нужно было закрывать войсками, которых так не хватало на театре боевых действий!
Таким образом, высмеиваемый в русских карикатурах и народных сатирических песнях той поры «воевода Пальмерстон» в воинственном азарте «поражал Русь» не только «на карте» и совсем не «указательным перстом».
Крымская война была первой в новое время попыткой насильственного расчленения России, задуманной и спланированной в Европе. Против России объединенным фронтом выступили, по сути, все европейские государства. Каждое из них тем самым совершило грех предательства и клятвопреступления, так как все эти государства (включая и Турцию!) в недавнем прошлом были чем-то жизненно важным обязаны России. В общественных потрясениях и революционных бурях 1848–1849 годов, которые пронеслись над Англией, Францией, Италией, Австрией и государствами Германии, Россия выступала как оплот стабильности и последней надежды на выручку. Каких только слов благодарности и уверений в вечной преданности она не выслушала в это время! Уговаривая Россию спасти Австрию от венгерской революции, фельдмаршал Кабога в прямом смысле валялся в ногах у князя Паскевича. Потом в знак признательности за оказанную помощь юный император Франц-Иосиф будет публично целовать руку Николаю I. Но не пройдет и года, как «благодарная» просвещенная Европа начнет готовиться к войне со своей спасительницей – «варварской» Россией.
Когда мы сегодня пишем о том, что в Крымской войне участвовала Турция, мы вводим в заблуждение современного читателя. Наш современник со словом «Турция» ассоциирует средней величины государство, располагающееся между Черным и Средиземным морями. В середине XIX века с Россией воевала не Турция, а Высокая Порта, или Оттоманская империя, основанная турками-османами. В ее состав входили громадные пространства практически от Гибралтара до Персидского залива и от Балкан до Сирии, Палестины, Египта и Судана. То же самое следует иметь в виду, говоря о Французской империи той поры (север Африки и другие колонии), о Британской империи, над которой «никогда не заходило солнце» (территории от Канады до Китая), и империи Австрийской (достаточно напомнить о ее председательстве в Германском союзе, не говоря уже о Венгрии, итальянских землях и других территориях). Эти империи уже прошли тогда зенит своего могущества, а Российская империя своих территориальных пределов, которые в ХХ веке будут образовывать государственные границы СССР, достигнет только к концу XIX столетия. Территориальные и людские ресурсы напавших на Россию государств-империй фактически включали в себя преобладающую часть современной Европы (помимо собственно Великобритании, Франции, Австрии и Турции это Молдавия, Румыния, Болгария, Сербия, Албания, Босния, Герцеговина, Черногория, Хорватия; Мальта, значительная часть Италии, а не только одна Сардиния; Чехия, Словакия, Венгрия, Пруссия, государства Германского союза и др.), большие территории в Африке и Северной Америке (Канада), азиатские пространства, включая часть не принадлежавшего на тот момент России Кавказа (Батум, планы поддержки Шамиля и др.), Индию, Австралию и Новую Зеландию, а также другие земли.
В результате в армиях напавших на Россию государств господствовал полный антироссийский интернационал: рядом с англичанами и ирландцами, шотландцами и французами, итальянцами и турками воевали австралийцы и новозеландцы, поляки и венгры, немцы и швейцарцы, египтяне и тунисцы, казаки-некрасовцы, горцы и североамериканцы. Французы привезли в Крым экзотических зуавов. Инструкторами турецких военных и даже командирами их кораблей чаще были англичане (вспомним тот же позорно бежавший из Синопского сражения пароход «Таиф» и его командира Мушавера-пашу, который на самом деле был английским капитаном Адольфусом Слэдом). Полковник Роберт Каделл, офицер из индийских колоний, сначала командовал турецкой артиллерией под Евпаторией, а затем отличился на Кавказе в сражении на реке Ингури. Командующим турецкими войсками на Балканах, в Крыму, а потом на Кавказе был генерал Омер-паша – бывший австрийский офицер, хорват по происхождению Михаэл Латтас. Революционный венгерский генерал Клапка чуть не был назначен командующим турецкой армией в Малой Азии. Его соплеменник – венгр Георгий Кмети – под именем Исмаила-паши стал турецким героем в обороне от русских войск Карса. Черкес Сефер-бей, ставший турецким офицером, возглавлял отряд из двухсот горцев. Польский ренегат М. Чайковский создал из венгров и своих соплеменников целый батальон (не менее 4000 человек), принял ислам и воевал в Европе со вчерашними единоверцами-христианами под именем Садык-паша. Хозяйкой отеля и медсестрой была в Балаклаве Мэри Сикоул – темнокожая дочь Ямайки…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд автора рассказывает о событиях, произошедших в России в 1773–1774 годах и известных нам под названием «Пугачевщина». Дубровин изучил колоссальное количество материалов, хранящихся в архивах Петербурга и Москвы и документы из частных архивов.
После присоединения Грузии к России умиротворение Кавказа стало необходимой, хотя и нелегкой задачей для России, причем главное внимание было обращено на утверждение в Закавказье. Присоединяя к себе Грузию, Россия становилась в открыто враждебные отношения к Турции, Персии и к горским народам. Сознавая, что для успешных действий в Грузии и Закавказье нужен не только человек умный и мужественный, но и знакомый с местностью, с нравами и обычаями горцев, Александр I назначил астраханским военным губернатором и главнокомандующим в Грузии князя Цицианова.
После смерти князя Цицианова явилось три начальника на Кавказе: на линии – генерал-лейтенант Глазенап, в Закавказье – генерал-майоры Портнягин и Несветаев. Дела с каждым днем все более и более запутывались, и двойственность власти вела к беспорядкам.
Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд автора рассказывает о событиях, произошедших в России в 1773–1774 годах и известных нам под названием «Пугачевщина». Дубровин изучил колоссальное количество материалов, хранящихся в архивах Петербурга и Москвы, и документы из частных архивов.
Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд Н.Ф. Дубровина рисует картину завоевания русскими Кавказа, борьбу их с местным населением и времена наместничества. Подробно описаны не только военные события, но также быт и обычаи горных племен; жизнь их до принесения русских законов и после.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
К 70-ЛЕТИЮ ЛЕГЕНДАРНОЙ ОПЕРАЦИИ «БАГРАТИОН».Победный 1944-й не зря величали «годом Десяти Сталинских ударов» – Красная Армия провела серию успешных наступлений от Балтики до Черного моря. И самым триумфальным из них стала операция «Багратион» – сокрушительный удар советских войск в Белоруссии, увенчавшийся разгромом группы армий «Центр» и обвалом немецкого фронта.Эту блистательную победу по праву прозвали «Сталинским блицкригом» и «возмездием за 1941 год» – темпы наступления наших войск в Белоруссии были сравнимы со стремительным продвижением Вермахта тремя годами ранее, хотя Красная Армия и не имела преимущества стратегической внезапности.
К 75-летию Советско-финской войны, которую сами ветераны чаще называли «Зимней». Вся правда о подвиге и трагедии Красной Армии, ценой огромных потерь одержавшей одну из самых трудных побед в нашей истории. Глубокий анализ хода боевых действий, дополненный подробной информацией обо всех танковых частях, воевавших как на Карельском перешейке, так и севернее Ладоги.«Ломят танки широкие просеки…» – пелось в знаменитом марше «Принимай нас, Суоми-красавица!» Почему же, имея 30-кратное превосходство в бронетехнике, Красная Армия не смогла разгромить врага «малой кровью»? Чем объясняются огромные потери советских танков – около 3500 машин? Каким образом удалось в считанные недели переломить ситуацию, обучив пехоту взаимодействовать с танкистами, саперами и артиллерией? Как зарекомендовали себя штурмовые, блокировочные и подвижные танковые группы в тяжелейших условиях озерно-лесисто-болотистой местности, метрового снежного покрова и 50-градусных морозов? Благодаря кому жестокие поражения (чего стоил один только разгром 34-й легкотанковой бригады!) сменились победными танковыми операциями, такими как февральский прорыв главной полосы обороны «линии Маннергейма» в районе высоты 65,5 или переправа по льду Финского залива и захват стратегического плацдарма, перерезавшего шоссе Выборг – Хельсинки?..Отвечая на самые сложные и болезненные вопросы, эта книга воздает должное подвигу Красной Армии.