Первая мировая война в 211 эпизодах - [160]
“Удрученный”, тщательно спрятав свои военные знаки различия под шинелью, Келемен покинул полустанок и отправился в путь по тихим, пустынным, темным улицам, на поиски хоть какого-то транспорта. Ему так хотелось взять с собой домой вещи: седло, огнестрельное оружие, шпагу и прочее — все то, что было с ним с 1914 года. Спустя час он наконец сумел остановить извозчика, направлявшегося в конюшню.
Засунув багаж под сиденье, Келемен и его спутники поехали в город. В четыре часа утра они добрались до родительского дома Келемена. Он позвонил у ворот. Никакого ответа. Позвонил снова. Опять ничего. Наконец показался привратник. Он осторожно, боязливо крался через темный внутренний дворик. Келемен окликнул его по имени и скинул с себя шинель, чтобы показать свои знаки различия. Привратник “восторженно” поприветствовал маленькую компанию и открыл тяжелую решетчатую дверь, пропустив внутрь Келемена и остальных. На грузовом лифте они поднялись на кухню. Не желая будить родителей, Келемен лег спать в гардеробной.
Эпилог
И вот наступил конец.
Для Лауры де Турчинович война закончилась в тот момент, когда пароход перевез ее с тремя детьми через Атлантику, из Роттердама в Нью-Йорк. И даже если это долгое путешествие позволяло ей понемногу прийти в себя и вернуться к мирной жизни, встреча с большим городом оказалась ошеломляющей. Плотный людской поток, текущий по тротуарам, утомлял ее, а высотные, широкие нью-йоркские здания пугали ее: ей все время казалось, что вот-вот из-за них вылетит самолет и сбросит бомбу. Но больше всего ее раздражало, что лишь немногие из тех, кого она встречала, беспокоились о происходящем в Европе: “Я просто не выношу их равнодушия”. Она еще не знала, что никогда больше не вернется в Польшу и не увидит своего мужа Станислава.
Эльфрида Кур находилась там же, где четыре года назад ее застало начало войны, — в Шнайдемюле. По крайней мере, одно в точности напоминало былое: перед редакцией газеты толпился народ, и события сменяли друг друга так же стремительно, как и в 1914 году, поэтому последние новости писали от руки, синим карандашом, на газетной бумаге. Но в отличие от обстановки четырехлетней давности, хаоса стало больше, а единства — меньше. Эльфрида видит безутешно рыдающего мальчика: он сказал что-то не так, и кто-то в толпе отвесил ему оплеуху. Крики “ура” раздаются реже, зато разгорались ожесточенные дискуссии. Солдаты расхаживали по улицам и распевали песни. У лейтенанта, который начал кричать на них, сбили с головы фуражку. Побледнев, он пошел выуживать ее из канавы. Какие-то штатские обозвали солдат предателями. Эльфрида побежала домой. Вскоре к ней в дверь позвонили. Это был друг ее брата, Андровски; упав на стул, он выдохнул: “Войне конец! Да здравствует война!” Потом пришел брат. У него не было фуражки и ремня, форма вся истрепалась, пуговицы оторваны, погоны тоже. Лицо выдавало шок и растерянность. Андровски принялся смеяться над его видом, и брат, немного поколебавшись, наконец заулыбался.
Для Владимира Литтауэра война закончилась зимним днем в Петрограде, куда он приехал после того, как ревком сместил его с должности командира эскадрона. У него оставалась лишь небольшая горстка друзей еще довоенных лет. Тяжелее всего ему было расставаться со своим конем по кличке Москаль. В Петрограде он отыскал специальный военный комитет, который занимался проверкой годности к воинской службе офицеров, получивших ранения. Цель Литтауэра была проста: “придать законный вид моему дезертирству”. Ему вдруг вспомнилось, что однажды, когда он еще проходил учебу, он повредил коленку. “Доктора обследовали мою ногу, и через несколько минут я держал в руках свидетельство об освобождении от военной службы”. Политическая обстановка была нестабильной, будущее представлялось туманным. Он жил у отца на Миллионной улице, возле Зимнего дворца, в просторной, комфортабельной, прекрасно обставленной квартире. Они испытывали нехватку еды. Обычной уличной картиной стали демонстрации и очереди за хлебом. Литтауэру было не по себе, когда он перестал носить военную форму. Словно новая гражданская одежда ему не годилась.
Для Павла фон Гериха война закончилась его прыжком через траншею. Он упал так неудачно, что снова повредил себе больное колено. И тут же воспользовался случаем, чтобы покинуть фронт и никогда больше туда не возвращаться: “С радостью и облегчением я оставил полк и отправился в полевой госпиталь, а оттуда уже поехал в Петербург. Благополучно добравшись до города, я подал прошение об отставке и начал собираться домой в Финляндию”. Страну, где он вырос, охватили волнения. Велись разговоры о том, что Финляндия может обрести независимость. Говорили еще и о том, что там, наверное, начнется гражданская война. В таком случае он примет в ней участие. На стороне белых.
Рихард Штумпф все еще находился в Вильгельмсхафене. Первоначальное безумие завершилось в итоге истерикой. Прошел слух, что их предали, что к ним направляются верные старому режиму войска: “На улицах творилось какое-то сумасшествие. Вооруженные люди сновали взад-вперед; можно было увидеть даже женщин, тащивших ящики с боеприпасами. Какое безумие! Такого ли конца все ожидали? Разве после пяти лет жестоких боев мы должны теперь повернуть оружие против собственных же граждан?” Записывая эти строки в дневник, он внезапно услышал ликующие крики, возгласы, вой сирен, выстрелы из личного огнестрельного оружия и из пушек. В вечернем небе вспыхнула красно-зелено-белая палитра от ракетниц. И он подумал: “Немного достоинства им бы не повредило”.
Автор рассказывает о великой Полтавской битве, в которой Швеция потерпела самое сокрушительное военное поражение за всю историю своей страны. Разгромы принято «задвигать в дальний угол», поэтому шведский походный архив был после битвы уничтожен, большинство официальных документов хранится в русских архивах. В этой книге отражен в основном взгляд «со шведской колокольни» на Полтавскую битву.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
23 июня 1858 года в Болонье шестилетний еврейский мальчик Эдгардо Мортара был изъят из семьи по приказу церковных властей. Борьба родителей за возвращение сына быстро перестала быть внутренним делом еврейской общины и проблемой католических иерархов — к ней подключились самые влиятельные люди своего столетия, включая Наполеона III и Ротшильдов, — и сыграла свою роль в ослаблении Ватикана и объединении Италии. Американский историк, специалист по истории Италии Дэвид Керцер воссоздает летопись семьи на фоне важнейших геополитических перемен в Европе. Погружаясь в водоворот событий бурной эпохи, читатель наблюдает за тем, как в судьбе одного еврейского мальчика отразилось зарождение современных представлений о личности и государстве, гражданской солидарности и свободе вероисповедания.
Либеральная наука стала самым эффективным способом изучения мира, изобретенным человеком. Благодаря строгой этике науке удалось упорядочить процесс накопления и проверки знаний. Одна из серьезных угроз научному поиску — авторитарные режимы, которые транслируют свое понимание истины и подавляют любое несогласие. Но и общественный мейнстрим ополчился на верховенство науки. Борьба с ранящими словами, задетые чувства «профессиональных оскорбляющихся», диктат меньшинств, буквально понимаемое человеколюбие — это мощные силы новой реальности, претендующие на власть и влияние. Однако необходимо помнить, что «создавать знание больно — по той же причине, по которой это бывает так захватывающе.
“Мы живем в мире, объединенном в сеть, – так, по крайней мере, нам постоянно твердят”. Зримое воплощение любой сети – городская площадь. Башня ратуши – символ иерархии, структуры традиционного общества, где невозможны случайные взаимодействия. На поверку же оказывается, что любая иерархия – это разновидность сети. Более того, сеть может переродиться в иерархию, а иерархия может пасть под натиском мощной сети. Британский историк Ниал Фергюсон в новой книге на обширном материале показывает взаимодействие сетей и иерархий с древности до наших дней.