Первая мировая война в 211 эпизодах - [149]
Микки сидит на кровати, обхватив руками культю. У него ужасные фантомные боли, и он накачан наркотиками. Тем не менее он приветлив и любезен со своим гостем, как обычно. Лишь через некоторое время американец начинает понимать, что человек в постели не узнает его. Позднее Кушинг с горечью запишет в своем дневнике: “Теперь это просто кусок человеческой плоти, терзаемый болью. Лучше бы он сразу умер”.
Четверг, 30 мая 1918 года
Рене Арно находит свой полк под Вилле-Котре
Четыре дня назад у Арно закончился отпуск, и он возвращается из Парижа в свой полк, в свою роту, новоиспеченным капитаном. Но легко сказать возвращается: полк переведен на юг, ближе к месту нового немецкого прорыва на фронте. Несколько дней назад началась третья фаза весеннего наступления немцев, на этот раз это был массированный штурм — прорыв через старые, опустошенные поля сражения вокруг Шемен-де-Дам. И снова у немцев значительные успехи. Они взяли в плен 50 тысяч человек и захватили 800 пушек, стремительно продвигаясь вперед к Марне, всего в 90 километрах от Парижа.
Три дня подряд Арно совершал одну и ту же процедуру. Утром он покидал Париж на поезде, идущем к последнему месту назначения его полка, где узнавал, что полк уже переброшен дальше, и после обеда возвращался обратно в Париж. Для него было очевидно, что высшее армейское руководство не понимает, что происходит в действительности, и при помощи бесконечных рокировок пытается стянуть все резервы для контрнаступления[279].
Доехав в этот день наконец до места назначения, он услышал, что полк стоит под Вилле-Котре. Последний отрезок пути он преодолел на фургоне мясника. Арно с иронией описывает свое положение.
Понедельник, 3 июня 1918 года
Рене Арно командует наступлением под Маслуа
Он внезапно очнулся ото сна. Вокруг него — деревья, а рядом — Робин, его лейтенант. “Они бомбят нас”. Повсюду взрываются немецкие 77-миллиметровые снаряды. Короткий, резкий треск. Они с остатками роты спешно покидают рощицу, в которой провели ночь. Бегут к каким-то домам, те метрах в ста от них. К счастью, многие вражеские снаряды не разорвались — так происходит теперь все чаще.
В подвале дома он находит командира батальона, обороняющего этот участок. Арно и его рота, собственно говоря, прибыли на смену роте из другого батальона, даже из другой дивизии. Однако ночью они заблудились и теперь не знают, куда им направляться. Их снова ждут оборонительные бои.
У него сложилось впечатление, что французская армия действует “до странности противоречиво, то как будто бы теряя контроль над ситуацией, то снова обретая его”. Налицо признаки кризиса. На дорогах можно было встретить солдат, “отбившихся от своих полков”, — обычно он слышал эту формулировку. Остро ощущалась нужда в пехоте, и конные соединения срочно преобразовывались в пехотинцев; простые солдаты едва скрывали свое злорадство, ведь известно, что кавалеристы[280] до сих пор пользовались всеми преимуществами жизни в тылу, преспокойно ожидая обещанного, но так и не осуществленного французского прорыва. Между тем потрясение и тревога последней недели постепенно улеглись. И теперь французская армия собирается с силами для контрнаступления. Но все равно где-то глубоко живы панические настроения.
Арно объяснил майору в подвале, что они заблудились и поэтому он предоставляет свою роту в его распоряжение. За что майор его поблагодарил. Их разговор был прерван появлением упитанного фельдфебеля, скатившегося впопыхах по подвальной лестнице:
— Майор, немцы бросают в бой танки.
— Черт подери, — воскликнул майор. — Немедленно выступаем.
И быстрым движением, вряд ли геройским, скорее совершенно автоматическим, он схватил со стола портупею и револьвер, а потом вспомнил обо мне:
— Кстати, капитан, раз уж вы здесь, идем в контрнаступление!
— Да, но… в каком направлении, топ commandant?
— В контрнаступление, прямо вперед!
— Есть, командир!
Всего за пару минут рота Арно занимает позиции на двух линиях, с расстоянием в двадцать метров. И началось. Всю зиму он муштровал своих солдат. Далось ему это нелегко, ведь многие из них были уже в возрасте, боязливы, непривычны к муштре, и большую часть войны провели на непыльной службе где-то в тылу, далеко от фронта, и, может, так и остались бы там, если бы не острая нехватка личного состава. Арно видит, что линии обороны в полном порядке, и остается доволен. Почти как на учениях.
Рота бросается вперед, прячется, выжидает, снова рывок, снова бросается на землю. После третьего подъема он видит, что двое солдат на левом фланге остаются лежать на земле. Они под обстрелом. “Ложись!” Все останавливаются. Арно всматривается в даль. Они лежат на вершине длинного склона и видят весь путь вниз, к реке. Врага не обнаружено. Нет, еще дальше, под деревом, он замечает кубическую форму немецкого танка. Но он стоит неподвижно. И Арно решает, что с них хватит:
Зеленый офицер, недавно оказавшийся на фронте, у которого голова забита теоретическими инструкциями, решил бы, наверное, продолжать наступление и бессмысленно положил бы большую часть своих солдат. Но к 1918 году мы уже набрались опыта на полях сражений, чтобы уметь вовремя остановиться. У американцев, которые атакуют совсем рядом, под Шато-Тьери, понятное дело, нет этого опыта, и мы знаем, какие огромные потери они понесли за те недолгие месяцы, что воюют.
Автор рассказывает о великой Полтавской битве, в которой Швеция потерпела самое сокрушительное военное поражение за всю историю своей страны. Разгромы принято «задвигать в дальний угол», поэтому шведский походный архив был после битвы уничтожен, большинство официальных документов хранится в русских архивах. В этой книге отражен в основном взгляд «со шведской колокольни» на Полтавскую битву.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
23 июня 1858 года в Болонье шестилетний еврейский мальчик Эдгардо Мортара был изъят из семьи по приказу церковных властей. Борьба родителей за возвращение сына быстро перестала быть внутренним делом еврейской общины и проблемой католических иерархов — к ней подключились самые влиятельные люди своего столетия, включая Наполеона III и Ротшильдов, — и сыграла свою роль в ослаблении Ватикана и объединении Италии. Американский историк, специалист по истории Италии Дэвид Керцер воссоздает летопись семьи на фоне важнейших геополитических перемен в Европе. Погружаясь в водоворот событий бурной эпохи, читатель наблюдает за тем, как в судьбе одного еврейского мальчика отразилось зарождение современных представлений о личности и государстве, гражданской солидарности и свободе вероисповедания.
Либеральная наука стала самым эффективным способом изучения мира, изобретенным человеком. Благодаря строгой этике науке удалось упорядочить процесс накопления и проверки знаний. Одна из серьезных угроз научному поиску — авторитарные режимы, которые транслируют свое понимание истины и подавляют любое несогласие. Но и общественный мейнстрим ополчился на верховенство науки. Борьба с ранящими словами, задетые чувства «профессиональных оскорбляющихся», диктат меньшинств, буквально понимаемое человеколюбие — это мощные силы новой реальности, претендующие на власть и влияние. Однако необходимо помнить, что «создавать знание больно — по той же причине, по которой это бывает так захватывающе.
“Мы живем в мире, объединенном в сеть, – так, по крайней мере, нам постоянно твердят”. Зримое воплощение любой сети – городская площадь. Башня ратуши – символ иерархии, структуры традиционного общества, где невозможны случайные взаимодействия. На поверку же оказывается, что любая иерархия – это разновидность сети. Более того, сеть может переродиться в иерархию, а иерархия может пасть под натиском мощной сети. Британский историк Ниал Фергюсон в новой книге на обширном материале показывает взаимодействие сетей и иерархий с древности до наших дней.