Первая любовь королевы - [84]

Полетел — и упал в двух футах от Говарда. Уильям застыл, держа меч поднятым и не понимая, что все это значит.

Прозвучал оглушительный голос герольда:

— По воле его светлости бой между сэром Джоном Невиллом, рыцарем Пестрого Быка, и сэром Уильямом Говардом, рыцарем Черного Грифа, прекращен!

Что же это такое? Никто ничего не понял. Неужто не будет определен победитель? И какая жалость — поединок прекратился в самый захватывающий момент! Ропот прокатился по трибунам.

Джейн впервые за весь турнир откинула фай, чтобы лучше видеть, и теперь жадно, встревожено глядела на ристалище. Что замыслил Йорк? Сейчас, все время, пока Монтегю и Говард сражались, она желала победы последнему.

Да, последнему. Ей становилось страшно при мысли, что победит Монтегю — тот самый, которого отец Гэнли описывал как вспыльчивого и своенравного. Невиллы все такие. Они воспользуются ее богатством, именем, связями, чтобы ударить по Алой Розе, по ее отцу, герцогу Сомерсету, а ее саму унизят, сделают безгласной служанкой, заточат в своих владениях, чтобы она ничем не повредила их могуществу.

Менее всего Джейн хотела, чтобы ее супругом стал человек, с которым она не сможет совладать, а Монтегю — это даже не человек, а целый клан… Довольно и того, что уже случилось. Она хочет быть свободной, она — одна из Ланкастеров и не хочет усиливать враждебную партию! Наконец, она желает быть хозяйкой самой себе. Так, чтобы ее голос был главным — да, как это было всегда! Бледность разлилась по ее лицу: нет-нет, только не Невилл! Пускай даже этот дикий Уильям Говард — он, помнится, краснеет от одного взгляда на нее!

Не владея собой, она подалась вперед. На какой-то миг ее глаза остановились на Уильяме: он стоял, пошатываясь, совершенно ошеломленный тем, что произошло. Забрало было поднято, пот стекал по лицу, ныла каждая часть тела, каждый мускул был дьявольски растянут. Монтегю тоже поднялся, и они застыли рядом, ожидая герцогского приказа.

Йорк провозгласил:

— Нет оснований продолжать поединок. Всем ясно, что оба рыцаря равны по силе и доблести. А мы, с помощью Божьей, нашли способ, как определить победителя. — Он обратился в сторону трибуны, где находилась Джейн: — Пусть леди Бофор сама изберет себе супруга. Таким образом, решение будет принято наисправедливейшее.

Он несколько насмешливо поклонился Джейн. Герцогиня Йоркская тоже сдержанно улыбнулась. С ее губ слетело:

— Если эта девица имеет хоть каплю ума, она укажет на моего племянника. Право же, тут и выбирать нечего.

Герцог поднес руку супруги к губам, пощекотал бородой:

— А подумайте, душенька, какое это было бы приобретение! Такая партия для нашего храброго Монтегю! Клянусь Пасхой, я должен был остановить это побоище — Говард совсем с ума сошел и изрубил бы племянника до бесчувствия. Пусть я покривил душой, но нельзя, видит Бог, нельзя было допустить такого унижения, да и рука этой девицы уплыла бы тогда черт знает к кому… — Он потер рукой щеку: — Как они мне надоели, эти пресловутые Говарды!

Уильям весь кипел. Да что там — он просто не помнил себя от бешенства! Его остановили в тот момент, когда он готов был сделать котлету из этого белокурого красавчика — это, значит, так Йорк понимает справедливость?! Гром и молния! А теперь еще леди Бофор приказано выбирать. Сто против одного, что она его не выберет! Как она на него смотрела, с какой ненавистью!

Он едва сдержал злобный стон, и ругательство слетело с его губ. Так сражаться, столько сил приложить — и все напрасно! Да будь прокляты эти Йорки, чтоб им пусто было!

Джейн поднялась — бледная, но спокойная. Как только намерение Йорка было оглашено, у нее стало легко на душе. Она знала, чего от нее ждут, и была даже рада, что всех одурачит. Отец Гэнли дрожащей рукой попытался ее остановить:

— Не произносите ничего, миледи, лучше не произносите. Пусть Бог или ваши недруги распорядятся за вас, но вы в этом не участвуйте! Легче потом будет доказать, что брак был вам навязан!

Она мельком посмотрела на него:

— Молчать? Не участвовать? Чтоб мне навязали этого Монтегю? Нет, отец мой, я этого не могу допустить. С Говардом, по крайней мере, я знаю, как быть. Его… его я сумею приручить!

Хотя от нее требовалось всего лишь подняться и вслух выразить свое мнение, Джейн, перебросив длинный шлейф через руку, изящно и быстро спустилась к перилам, потом не спеша пошла по полю, загадочно улыбаясь. В ее руках змеился тонкий шелковый шарф. Все наблюдали за ней, толпа притихла. А сама Джейн в эту минуту была спокойна, как никогда.

Следовало даже в наихудшем положении находить что-то хорошее — так вот, этим хорошим могла стать победа Говарда, если только умно себя повести. Сам по себе он ей не нравился, и в любом другом случае он на него и не взглянула бы. Однако, раз уж обстоятельства сложились так и никак иначе, нужно было обратить их себе на пользу.

Она не дошла до Монтегю. Остановилась напротив Уильяма, окинула его быстрым взглядом: он стоял, слегка пошатываясь, от него исходил хищный, звериный запах, лицо было искажено, а в глазах застыло безграничное удивление. Только сейчас Джейн, придирчиво оглядывая его, заметила, что молодой Говард ничуть не выше ее ростом — точно такой же, как она, но, конечно, много массивнее. Она по сравнению с ним казалась совсем хрупкой.