Первая любовь королевы - [79]

Трибуны рукоплескали. Эдуард был побежден, однако каким же молодцом он оказался в свои шестнадцать лет! Высокий, хорошо сложенный, он вызывал восхищение, а когда снял шлем, все увидели, что у мальчика густые светло-русые кудри и весьма приятное, правильное лицо. Он был настоящий красавчик, весь в отца! Стоял неистовый возбужденный гул, когда красивая леди Филдинг, забыв о приличиях, сбежала по ступеням вниз и повязала на руку побежденному свой шелковый шарф. Эдуард покраснел до корней волос, обернулся и звонко прокричал:

— Готов сражаться без конца за Англию и всех прекрасных дам!

— Вот ему бы быть принцем Уэльским! — говорили некоторые.

Чуть позже герцог Йорк вышиб из седла Бешеного, отомстив таким образом за сына, и из всех участников остались только двое непобежденных: сам рыцарь-зачинщик и молодой граф Уорвик.

Последний тоже возбуждал всеобщий восторг. Многие бились об заклад, ставя на одного из них, но мнение большинства склонялось в сторону герцога. Каково же было удивление, когда противники сшиблись в страшном ударе и щит герцога был пробит! Да, копье Уорвика пробило герцогский щит в самой середине восходящего солнца[86], пробило насквозь, вышло с другой стороны и вонзилось в грудь. Сильно подавшись назад и взмахнув руками, герцог полетел на землю. Уорвик тоже зашатался в седле, но с превеликим трудом удержался.

Ропот пробежал по трибунам: уж слишком странным оказался этот поединок. Уорвик молод и не так опытен, как герцог, к тому же, герцог много массивнее. Может, у Уорвика копье было не затуплено и он нарушил турнирные правила? Пока оруженосцы помогали герцогу встать на ноги, герольды проверяли оружие его молодого соперника. Все Невиллы поднялись со своих мест, наблюдая за происходящим, оскорбленные уже самой этой проверкой. Однако подозрения были напрасны. Зазвучали трубы, и с трибуны судей было громогласно объявлено:

— Воином-победителем стал, с помощью Божией, сэр Ричард Невилл, граф Уорвик, рыцарь Медведя!

Раздался шквал аплодисментов. Молодого Уорвика многие любили — и мужчины, и женщины. Он был прост в обращении, знал своих солдат поименно, не гнушался обществом простолюдинов и не считал унижением повеселиться в компании обыкновенных йоменов[87], даром что сам был большой вельможа, близкий родственник Йорков.

Его победе радовались. Зрители рукоплескали, кричали, приветствовали, когда он, снова вскочив на коня, объезжал ристалище — высокий, худощавый, величественный, в рогатом шлеме, увенчанном фигуркой медведя, держа копье, оказавшееся в Бедфорде непобедимым, вертикально. И не одна дама ревниво поглядывала на юную графиню Уорвик, улыбавшуюся и махавшую рукой своему супругу. Увы, Ричард Невилл был уже занят, его женой была знатная леди из рода Бьючемов, она же родила ему и прелестную дочурку, так что оставалось утешаться тем, что Уорвик частенько поглядывал в сторону и свет для него на жене, как говорится, клином не сошелся.

Приветствуя Уорвика, люди судачили о недавнем неожиданном поражении рыцаря-зачинщика — ведь подумать только, его щит оказался пробит в самой середине солнца! Герцог был не то чтобы ранен, но слегка оцарапан поврежденным панцирем, да и не в этом было дело. Поражение Йорка, да еще такое символичное, заставляло думать: а уж не предвещает ли это закат его звезды? Потерпеть поражение от руки Невиллов, лучших друзей! Надо же, а до последней минуты все были уверены, что победителем станет сам рыцарь-зачинщик, непревзойденный турнирный боец!

Словно желая опровергнуть все эти слухи и показать, что ничуть не уязвлен, а наоборот, радуется победе племянника, Ричард Йорк обнял Уорвика на глазах у всех. И герцогиня Йоркская тоже улыбалась, когда вручала победителю драгоценную цепь, главную награду:

— Да будет эта цепь, — сказала она, — залогом вечной дружбы между домами Невиллов и Плантагенетов, а дружба эта, несомненно, принесет пользу королевству. Приветствую вас, сэр рыцарь победитель, и уверена, что все мы еще не раз станем свидетелями вашей доблести.

Мало-помалу вниманию зрителей обращалось от Уорвика к Джейн Бофор. На высокую трибуну, где сидела она, устремлялись все взоры. Первый турнир был закончен, близилось следующее состязание, куда более интересное, ибо призом в нем должен был стать живой человек, паче того — юная прелестная девушка.

То, с каким любопытством ее разглядывают, Джейн чувствовала кожей. Все находили ее красивой — даже неожиданно красивой, а к тому же она была дочерью Сомерсета, любовника королевы. Многие замечали, что уж слишком величественно она держится — девице не мешало бы быть и поскромнее, а другие возражали: даме за которую, будто олени в любовный период, сейчас сшибется в поединке полсотни рыцарей, есть от чего возгордиться.

Мало кто понимал, сколь унизительно положение этой девицы; турниры, в которых разыгрывалась рука женщины, были не так уж редки, ничего странного в этом не усматривали. Конечно, обычно сражались за даму из своего лагеря, а Джейн Бофор была из вражеского, силой привезенная в Бедфорд. Однако над этим, может быть, кроме самой Джейн, никто не задумывался. Для прочих это была просто забава, любопытное развлечение, не больше.