Первая Ливонская война, 1480–1481 годы. Документы - [50]

Compthwr tho Velyn.

56

Фрагмент письма ливонского магистра Берндта фон дер Борха верховному магистру Немецкого ордена Мартину Трухзесу фон Ветцхаузену: по поводу предложения верховного магистра отправить в Ливонию свое посольство замечает, что из-за войны с Псковом многие гебитигеры не смогут принять участие в переговорах с ним; спрашивает, на какую помощь он может рассчитывать со стороны Орденской Пруссии; сомневается насчет отправки посольства к императору и папе. Приложение 1; просит передать свои письма городу Кёнигсбергу и эзельскому декану Иоганну Оргасу. Приложение 2: Стало известно, что Иван III выслал па помощь псковичам 6000 человек и что новгородцы тоже хотят помочь; просит принять во внимание, что Ливония не сможет обороняться в одиночку и, если она падет, прочие страны окажутся под угрозой. 17 января 1481 года.

GStA PK, XX. НА, ОБА, № 16937, f. 1–5.

Прежде всего, наше искреннее верноподданническое послушание с предложением всех наших услуг. Достопочтенный милостивый дорогой господин магистр, <…дефект… >. Следует помыслить о том, чтобы мы и эта страна могли бы иметь от него [императора] хоть сколько-то помощи, утешения и поддержки против русских, с которыми мы находимся в состоянии войны. Однако добропочтенный, милостивый, любезный господин магистр, нам в дальнейшем не представляется возможности это сделать до тех пор, пока мы не получим ответа от отправленного посольства [Гердта фон Малинкродта], которое желательно нашему наимилостивейшему государю императору; и мы просим со смиренным почтением, чтобы ваша милость совместно с вашими уважаемыми гебитигерами прилежно рассмотрели и приняли во внимание суть и основу этого дела, а также повели дела так, чтобы [для Ливонского ордена] не возникла угроза отлучения, из-за чего эта страна очутится в затруднении, и чтобы не чинились препятствия начатым военным действиям против русских, а также чтобы наша невиновность была открыта и представлена нашему святому отцу, папе, и его святой коллегии кардиналов с нашей позиции, а мы и наш орден в условиях тяжкой, надуманной молвы не остались бы без ответа, как все это необходимо [сделать]. Если ваше достопочтенство признает верными наши и наших почтенных гебитигеров соображения, мы попросим также хорошо отнестись и принять к сердцу, узнать и рассмотреть [вопрос], можем ли мы принять господина Стефана[59] или будет ли [это] справедливым; если он ныне не обращает внимания на то, о чем сказано выше, в особенности на приказания вашей светлости, и, таким образом, начал свои дела в непослушании, то станет ли он затем, когда вступит во владение Рижской епархией, повиноваться вашим и нашим [указаниям]? Пусть ваша милость любезно осознает, насколько нам и нашим гебитигерам чуждо, что вы господина Стефана после таких его дел усиленно продвигаете на должность архиепископа. Ваше достопочтение хорошо знало, что его предшественники, которые возводились нашим орденом и также принадлежали к нашему ордену, держались и обходились с нашим орденом, как в Пруссии, так и в этой стране Ливонии. Нам, милостивый господин магистр, необходимо при подобном развитии событий тщательным образом рассмотреть дело, чтобы ваше достопочтение, кому мы всегда верим, а также имеем перед глазами, при плохом предзнаменовании не доставляло нам уныния, помимо большой беды. Также ваша милость особо пишет о своем посольстве, направленном к нам, которому мы очень хотели бы <…дефект…> необходимость этого собрания, которое псковские схизматики очень многого у нас <…дефект…> сами полагали, не ждали, не препятствовали. Они <…дефект… > доставили большие расходы и траты. Оно оставалось здесь 14 дней и сzw<…дефект…>wart, скрепленное рукопожатием и ударом по рукам, должны были бы иметь настоящее полномочное посольство<…дефект…> не произошло. Заметим из этого, что их <…дефект… м>ир, но только чтобы помешать нашему вышеназванному походу и <…дефект…> land<…дефект…> в доброй вере и без уведомления пребывать в намерении, оказать ему с Божьей помощью поддержку является hog<…дефект…> и всеми частями этой страны здесь решено, чтобы каждый до того момента, когда в том будет нужда, вступит в ополчение и останется там лучше всего до начала навигации [до открытой воды], [чтобы] мы и эта страна имели гарантию от нападения русских и от [их] тайных происков. За это время ваша милость сможет хорошо обдумать, посылать ли к нам свое посольство, но коль скоро мы не [сможем] известить ответственных за то гебитигеров, что нам тогда делать или предпринимать, разве что совершать ненужные расходы, хлопоты и траты, ведь ничего существенного мы сделать не сумеем. В соответствии с таким положением дел наша и нашего ордена смиренная просьба, любезное и доброе намерение, чтобы ваша светлость, как выше говорилось, благожелательно изложили дела касательно Рижской епархии, о которых мы получим ответ через отправленное нами посольство, а также относительно помощи против русских схизматиков со стороны [ганзейских] городов. Просим также ваше достопочтенство поскорее написать нам, на какую помощь и поддержку от вашей страны и ваших [подданных] мы должны рассчитывать и полагаться, поскольку теперь дела таковы, что речь не идет о мире с русскими, как мы о том можем судить. Мы все еще пребываем в сомнении, получит ли наше посольство, направленное нами к императорскому величеству и прочим государям и князьям, совет, поддержку и указания, отправляться ли ему затем к нашему наисвятейшему отцу папе, что для нас необходимо, поскольку мы покинуты многими, от которых надеемся получить помощь, и даже если мы не получим от нашего посольства скорого ответа, мы, однако, узнаем, на какую поддержку против русских схизматиков нам следует рассчитывать от вашей милости и страны, которым мы молим всемогущего Господа пожаловать благоденствие и здоровье на долгие, как надеемся, времена. Дано в Мариенбурге в день св. Антония в [14]81 году.