Первая леди - [114]

– И придумала самый плохой сценарий из возможных? – Дэв нахмурилась. – Мое долговременное отсутствие плохо сказалось на тебе. Все это еще и признаки высокого давления. – Она криво усмехнулась, не будучи способной скрыть тот факт, что она немного расстроена диагнозом. – Но, честно говоря, моя раздражительность связана с тем, что я не чувствую себя так, как раньше и я все еще злюсь на то, что в сутках только 24 часа. Такое чувство, что меня ограбили.

Лаура серьезно смотрела на Дэвлин, поглаживая ее руку.

– Что нужно сделать, чтобы справиться с этим?

– Доктор хочет, чтобы я начала принимать курс лечения. – Дэв нахмурилась, мысль о том, что придется глотать таблетки, ужасно ее раздражала.

– Но это лечится?

Дэв посмотрела вдаль и качнулась с пятки на носок, жалея, что в штанах нет карманов, куда можно засунуть руки.

– Это должно помочь… немного.

– Немного? – Светлые брови исчезли под взъерошенной челкой. – Что еще?

Дэв подняла бровь и вздохнула.

– Я думаю, вы с доктором сговорились против меня. Он хочет, чтобы я лучше ела, больше спала и уменьшила количество напряжения в своей жизни. Намного. Между прочим, то же самое мне говорили после каждого обследования с тех пор, как мне исполнилось 19.

Лаура мысленно сказала 'спасибо' доктору Дэв.

– Он явно очень, ОЧЕНЬ разумный человек. Фактически, я думаю, что люблю его.

Дэв скрестила руки на груди.

– Как жаль, что ты уже занята.

– Не жаль. – Лаура мотнула головой и наклонилась вперед, оперевшись лбом о верхнюю часть грудной клетки Дэв, чувствуя свежий запах мятного мыла. – Мне это очень нравится.

– Мне тоже.

– Твое тело говорит с тобой, милая. Я думаю, ты должна его слушать.

Дэвлин прижалась губами к волосам Лауры, затем подошла к кровати и подавленно свалилась на одеяло, прикрыв глаза тыльной стороной ладони. Она вздохнула, с удивлением обнаружив, что ей хочется плакать.

– Я не знаю, что делать. – Дэвлин с трудом сглотнула, впервые признавшись себе, что она многое выпустила из виду, и теперь не имела ни малейшей идеи, как удержать все дела в узде. – Я разваливаюсь. – Хрипло признала она.

Лаура закрыла глаза, она рада была слышать эти слова, но грустила из-за потерь, которые пришлось перенести, чтобы добиться такого признания. Она опустилась на кровать, отпихнув в сторону свои очки, и устроилась поближе к Дэв, оперевшись головой на руки.

– Дэвлин, – ее слова были близки к тому легкому тону, который всегда привлекал внимание Президента. – Ты не сделала ничего, что нельзя было бы исправить. Она прикоснулась к теплой щеке, пальца прокрались под руку Дэв, чтобы стереть слезы, которые сумели сбежать. – Еще не слишком поздно.

– А как насчет детей? – Дэв подсознательно начала сжимать и разжимать кулаки. – Иисус, я будто слышу Эшли через 30 лет, которая говорит своим детям, что она 'не может быть с ними, но они обязательно сделают это позже'! – Она посмотрела на Лауру с потерянным выражением на лице. – Когда все так вышло из-под контроля? Когда Я потеряла контроль?! – Она закрыла глаза, чувствуя отвращение к самой себе.

– Ты не потеряла контроль. – Лаура стерла еще несколько слезинок, на сей раз, губами. – Ты захватывающий Президент, лучший друг и партнер, чем я могла даже надеяться и, хотя ты можешь этому не верить, ты – хорошая мать. – Выдохнула она. – Но ты не можешь управлять всем. Ты не можешь делать ВСЕ сама. Просто не можешь. Чем-то приходится платить. И это что-то – твое здоровье и благополучие, и это воздействует на всех нас.

Дэв открыла глаза и впилась взглядом в Лауру.

– Как ты можешь говорить, что я – замечательная мать? Я поставила свою страну и карьеру выше собственных детей! Они будут ненавидеть меня, и я не смогу их в этом винить.

– Ты приняла свое решение, Дэвлин, и что сделано – то сделано.

Дэв немного дернулась, признавая правоту этих слов.

Выражение серых глаз смягчилось.

– Но, дорогая, разница в том, как ты живешь с этим решением, и как ты будешь поступать после этого. Дети НЕ будут ненавидеть тебя.

– Даже если я ненавижу себя за то, что не была там, когда они нуждались во мне? – Простонала она, чувствуя себя больной.

Лаура с трудом сглотнула, слезы стояли у нее в глазах.

– Даже если. – Она нежно провела костяшками пальцев по щеке Дэвлин, не желая ничего больше, чем уничтожить поцелуями эту боль в глазах возлюбленной. – Я знаю, на что это похоже – подвергать сомнению любовь родителей. Желать поддержку своих надежд и мечтаний, а получать вместо этого раздражение и двойственное отношение.

Сердце Дэв болезненно сжалось.

– О, Лаура…

– Я могу говорить, что ты – хорошая мать, потому что ты любишь и поддерживаешь своих детей, несмотря на твой нелепый график, и они это знают. Они ВЕРЯТ в это и никогда об этом не забудут. – Она облизала губы и глубоко вдохнула, собирая свою храбрость. – Но я не хочу обманывать тебя. В их глазах, ты работаешь, чтобы сделать мир безопаснее для них, но это никогда не восполнит твое время, которое они потеряли сейчас. Даже с твоей любовью, Дэвлин, дети будут адски обижаться на тебя, и будут чувствовать потерю из-за того, что ты не являешься частью их каждодневной жизни. Иногда они должны быть на вершине твоего списка, независимо оттого, что еще находится в нем.