Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон - [121]

Она отошла от окна, приблизилась к мужу, который переступал с ноги на ногу в середине комнаты, явно желая, чтобы она сама приняла решение. Она подставила свое лицо для поцелуя и затем тихо сказала:

— Я готова к любым последствиям.

Книга седьмая

/1/

Образно говоря, часы липли к ней и не желали превращаться в прошлое, и все же разлука после избрания Эндрю в сенат и его отъезда в Вашингтон оказалась не столь неприятной. Энди, открывший в Нашвилле адвокатскую контору, взял на себя полную ответственность за дела Эрмитажа. Он продавал хлопок, выращенный на плантации, за хорошую цену и по совету дядюшки откладывал деньги для поездки следующей осенью всей семьей в Вашингтон-Сити. Энди унаследовал от отца роскошную темную шевелюру, большие теплые карие глаза, а также голос и жесты отца, и порой казалось, что рядом с ней Сэмюэл.

Дом часто навещали племянницы, порой их было не менее пяти-шести, не считая обожателей и ухажеров. Вечера и свободные дни в конце недели были веселыми, звучали музыка и песни, то и дело прерываемые смехом. Рейчэл никогда не чувствовала себя одинокой. Только весной она поняла, что это вовсе не случайность, а скорее результат просьбы Эндрю из Вашингтон-Сити к Энди:

— Поддерживай дух тетушки.

В сенате Эндрю сидел рядом с Томасом Гартом Бентоном, и они вновь подружились. Эндрю протянул также оливковую ветвь генералу Уинфилду Скотту, с которым ссорился по поводу полномочий военного департамента. Генри Клей несколько раз обедал с ним в таверне О’Нила.

В Рождество Рейчэл помогла украсить дом Джонни для большого семейного приема, развесила гирлянды на стенах, а остролист и омелу — на окнах. Джонни сказал ей, что, по его предчувствиям, почерпнутым из газет и разговоров, Эндрю станет следующим президентом, и добавил озадаченно:

— Твой муж — удивительный человек, самые лучшие и близкие друзья никогда не знают его намерений.

«Странное выражение, — подумала Рейчэл. — Просто мы никогда не ценили по-настоящему Эндрю».

После праздников Рейчэл получила возможность осуществить свое желание, которое лелеяла несколько лет: иметь на территории Эрмитажа небольшую церквушку, куда ее друзья и родственники могли бы приходить по воскресеньям на утреннюю службу и раз в неделю — на добрую вечернюю молитву. Церковь была построена из кирпича примерно в миле от дома и выглядела, как школьное здание в Новой Англии — без шпиля и портика, внутри на кирпичном полу стояло сорок неокрашенных скамей. Строительство церкви зимой и поиски пастора потребовали от нее больших усилий. Весной Рейчэл посадила в саду мальву, белые и фиолетовые гелиотропы, тигровые лилии, белую сирень, многие клумбы были окаймлены мятой и тимьяном. При входе в сад к прочному суку гикори были подвешены качели, на которых развлекались дети, посещавшие Эрмитаж. Некоторые деревья, привезенные друзьями из отдаленных мест, — розовая магнолия из Японии, инжир с Юга начали цвести.

В течение ряда лет в Эрмитаж поступало около двадцати — тридцати наименований газет, но потом Эндрю отказался от них, оставив лишь нашвиллские. Куда приятнее было наблюдать за влюбленностью окружавшей ее молодежи. Двадцатитрехлетний Энди был сражен младшей дочерью Джонни, шестнадцатилетней Эмилией, рыжеволосой красоткой с тонкими чертами лица в стиле Донельсонов. Ее брат Джонни противился этому браку, поскольку они были родственниками во втором колене. Рейчэл предоставила им убежище в Эрмитаже.

— Каюсь, я сентиментальна, но не думаю, что нужно подавлять любовь.

Как-то в конце мая Рейчэл заметила по переменам в тоне и поведении членов семьи, что произошло нечто неприятное. Она попросила Энди рассказать ей, в чем дело.

— Дядюшка запретил мне передавать такого рода информацию. Она не заслуживает внимания.

— Дорогой, ты не умел скрывать секреты, даже когда был еще ребенком.

— Тетя Рейчэл, дядя объяснил, что люди, поддерживающие Крауфорда, приходят в отчаяние, понимая, что он теряет свои позиции, и поэтому они стараются вывести дядю из равновесия.

Энди колебался, но не мог не подчиниться требованию, которое выражали ее глаза.

— Джон Овертон получил письмо от сенатора Джона Итона с просьбой предоставить подробную информацию и доказательства относительно вашего брака… с тем чтобы они могли положить конец слухам в Вашингтоне.

Рейчэл вскрикнула:

— Разумеется, Джон не выполнил эту просьбу!

— Не знаю, тетушка Рейчэл. Мы не обсуждали этот вопрос.

— Тогда я должна обсудить. Энди, прикажи немедленно оседлать лошадь.

Рейчэл не стала стучать во входную дверь: при такой приятной погоде Джон наверняка находится в своем саду. Она застала его за подготовкой грядки для цветов. На ее скоропалительный вопрос, что он сделал в связи с письмом Итона, он сказал:

— Ничего. Такие нападки недостойны ответа.

Рейчэл тотчас же опустилась на грубую скамью, попросив у Джона прощения за допущенную ею мысль, что он проявил нескромность. Он сел рядом с ней, обнял за плечи, разделяя ее огорчение:

— Рейчэл, как твой друг и адвокат семьи должен дать тебе совет не интересоваться такими вопросами. Они не должны занимать место в твоей жизни.

— Джон, лучше знать, чем воображать драконов, не так ли?