Первая гражданская война в Риме - [14]

При всем обилии (хотя и весьма относительном) исследований о событиях 80-х гг. до н. э., длительное время отсутствовали крупные работы о циннанском режиме — диссертация Г. Беннета представляет собой не более чем объемную статью. Этот пробел был отчасти восполнен в 2002 г., когда вышла в свет монография М. Ловано «Эпоха Цинны: Поздняя Римская республика в горниле суровых испытаний». В книге освещаются события 88—82/81 гг. до н. э. — от трибуната П. Сульпиция до битвы у Коллинских ворот и последних боев с марианцами в провинциях, однако перипетии 88 г. до н. э. в силу заявленной тематики анализируются далеко не полно. Автор ведет исследование в направлении, заданном еще Г. Беннетом. По мнению М. Ловано, сенат при циннанцах функционировал более или менее нормально и иногда даже поступал вопреки их воле, о чем свидетельствует деятельность «партии мира» накануне возвращения Суллы с Востока. Ученый указывает, что поддержка Суллы большинством сенаторов — фикция, основная часть patres не занимала чьей-либо стороны, но мирно сотрудничала с циннанцами, пока те были у власти. Очевидна поддержка последних со стороны широких кругов всадничества, о чем говорит хотя бы число проскрибированных представителей этого сословия. В политике Цинны их привлекали меры по укреплению финансовой системы. Всадники могли опасаться, что Сулла против их участия в деятельности quaestiones perpetuae, откуда диктатор и удалил их после своего прихода к власти. По мнению М. Ловано, победы Фимбрии способствовали оживлению деятельности откупщиков в Азии, а Сулла был связан с Ливием Друзом, Марком Скавром, Рутилием Руфом, противившимися произволу публиканов (вывод очень спорный, особенно если учесть давность и преходящий характер такого рода связей).

О политической стабильности при циннанском режиме свидетельствует более или менее нормальное функционирование судебной системы. Регулярно проводились выборы, причем низшие магистратуры доставались не только лояльным режиму лицам. В целом у циннанцев не было нужды слишком давить на комиции, которые поддерживали их, ибо циннанцы обеспечивали хлебные раздачи, защиту от Суллы (?), экономические реформы и др. Что же касается италийцев, то циннанцы выполнили свое обещание и распределили их по всем 35 трибам (в отношении данных о результатах цифр ценза 86—85 гг. ученый склонен принять прочтение К. Ю. Белоха). После Цинны вопрос о распределении по 35 трибам вообще больше не вставал.

«Цинна посеял семена будущей гражданской распри, но он также оставил пример лидера, способного договариваться с сенатом, обретать поддержку всадничества и городского плебса и интегрировать италийцев в римский политический организм (equation). [...]. Цинна унаследовал римское государство, измученное гражданской войной, личной враждой влиятельных лиц и экономическим кризисом. Тем не менее он сумел сохранить его и помочь различными путями его преобразованию» (Lovano 2002, 140). Однако при всей детальности изложения и взвешенности оценок монография представляет собой лишь добротную сводку уже известных трактовок[98].

Весьма подробно освещены события 80-х гг. в монографии С. Кендалла «Борьба за римское гражданство. Римляне, союзники и войны 91—77 гг. до н. э.», увидевшей свет в 2013 г., — естественно, прежде всего под углом зрения вопроса о римской гражданстве для италийцев[99]. Автор тем не менее продолжает рассматривать события гражданской войны с точки зрения противостояния оптиматов и популяров, хотя о борьбе аристократической и демократической партий уже не говорит (слово democratic, используемое всего несколько раз, однажды даже взято в кавычки). Подробно рассматривая законодательство Сульпиция, С. Кендалл предполагает, что трибун выступал со своими проектами, имея в виду, подобно Друзу, защиту интересов boni, и явно рассчитывал на поддержку сенаторов, и его законы поддерживали некоторые оптиматы, предполагавшие таким образом укрепить власть сената. Однако сенат, вопреки расчетам Сульпиция, выступил против, тогда как народ поддержал его проекты, что и вызвало вмешательство консулов, не желавших допустить до голосования и принятия этих законов.

Рассматривая вызвавший немало споров в историографии вопрос о цензе 86—85 гг., С. Кендалл развивает точку зрения на него Л. Р. Тэйлор, считая, что скромные результаты переписи объясняются незначительной степенью участия в ней cives novi. Однако это не значит, что они не поддерживали Цинну, поскольку, помня о событиях 88 г., опасались, что Сулла лишит их полученных прав в случае возвращения. Но тот проявил гибкость и позднее заключил соглашение с новыми гражданами, гарантируя их права. В то же время автор практически не затрагивает другую важную проблему — распределение вчерашних италийских союзников по трибам. Стоит отметить, что в книге содержится немало ценных наблюдений по различным вопросам, однако при обилии разбираемых автором версий обращает на себя внимание слабая работа с историографией, да и то преимущественно англоязычной.

Помимо перечисленных работ, выходило немало публикаций по конкретным вопросам, связанным с данной тематикой, прежде всего источниковедческим. Еще в 1896 г. вышла в свет брошюра О. Линдена «О гражданской войне Суллы», где проводился анализ сочинений античных авторов об этом событии и предположительно определялись их источники. В 1926 г. В. Энслин постарался выявить влияние ливианской традиции на рассказ Аппиана о гражданской войне. (Для этих и других работ характерно расширительное толкование ливианской традиции, однако многие наблюдения, сделанные в них, ценны и по сей день.) И. Калаби посвятила объемную статью мемуарам Суллы как историческому источнику, в которой доказывала, что их влияние на традицию (в том числе и о событиях 80-х гг. до н. э.) нелегко определить, поскольку фрагменты, которые считаются восходящими к запискам диктатора, могли иметь источником сочинения просулланских авторов. Эта идея развивается и Ф. Ноубл, которая показала также новаторство Суллы как мемуариста. Э. Вальджильо подробно (хотя, думается, и не вполне убедительно) обосновывает тезис о том, что записки Суллы были написаны на латинском, а не на греческом, и оценивает их, подобно многим другим ученым, как важный источник для античных авторов, чьи сообщения о гражданской войне 80-х гг. до н. э. сохранились до нашего времени. Г. Вер проанализировал то, как Сулла изображает себя в мемуарах