Первая дивизия РОА - [13]

В частях дивизии поддерживалась высокая дисциплина. Командиры требовали от своих солдат и офицеров самого вежливого обращения с местным населением и особой корректности во взаимоотношениях с местными органами власти. Нельзя было подавать немцам повода для обвинения дивизии или отдельных её солдат и офицеров в каких-либо нарушениях и проступках. Размещение частей дивизии на дневной отдых в населённых пунктах всегда согласовывалось с бургомистрами и при их участии занимались дома. После ухода частей от бургомистра получались письменные свидетельства об отсутствии жалоб и претензий к власовским частям со стороны местного населения. Все эти документы направлялись в штаб дивизии для передачи немецкому офицеру связи. Эта формальность способствовала оценке высокой дисциплинированности дивизии немецким командованием, рассеивались опасения о возможности возникновения конфликтов по пути.

Власовских солдат и офицеров поражало радушное отношение со стороны местных жителей и гостеприимство. Расквартированные у немецких крестьян бойцы совершенно безвозмездно получали настолько хорошее и обильное питание, что нередко отказывались от приготовленной в ротных походных кухнях пищи. Следует отметить, что в эго время питание дивизии вообще было очень хорошим, так как кроме положенных норм продуктов имелась возможность закупать у крестьян скот и овощи для улучшения питания. Несмотря на утомительные пешие ночные марши, за две недели солдаты заметно физически поправились и чувствовали себя очень бодро. Особенно окреп конский состав, который при выступлении дивизии из Мюнзингена, из за недостатка фуража находился всё ещё в истощённом состоянии. В частях принимались меры к тому, чтобы использовать благоприятные условия для повышенного питания и создания запасов продовольствия на будущее, предвидя предстоящее большое напряжение физических и моральных сил бойцов.

По пути движения попадались лагери остовских рабочих, в которых жили насильно выведенные из Советского Союза люди в тяжёлых условиях.

По ходатайству генерала Власова при поддержке немецкого командования, дивизия получила право проверки условий жизни и труда «остовцев» в этих лагерях. При установлении фактов издевательства и жестокостей со стороны немецкой лагерной администрации по отношению к «остовцам» через местные партийные органы и военные комендатуры принимали меры для недопущения в дальнейшем плохого отношения к этим рабочим. Виновные в плохом отношении к «остовцам» привлекались к ответственности и даже снимались с работы здесь же, в присутствии власовских офицеров. При этих проверках было установлено, что побои и вообще грубое отношение со стороны немцев за последнее время резко сократилось, хотя местами ещё имело место. Власовские солдаты и офицеры повсеместно общались с остовскими рабочими. Они не могли не видеть всё ещё продолжающихся тяжёлых условий, в которых приходилось работать и жить их соотечественникам. Всё это воскрешало в памяти власовцев всё то, что было пережито ими самими в недавнем прошлом в немецких лагерях военнопленных. Особенно тяжёлое впечатление произвел один возмутительный случай по пути движения дивизии.

15-го марта, недалеко от города Тройхтликген навстречу движущейся колонне одного из полков дивизии ехал на велосипеде немецкий полицейский. К его поясу была привязана длинная верёвка с петлёй, которая была затянута на шее женщины со связанными руками. Она еле успевала бежать за велосипедом. Изнемогая от усталости, женщина спотыкаясь бежала и выкрикивала что то на ломанном немецком языке. В этой женщине можно было сразу узнать остовскую рабочую. Поравнявшись с головой колонны полка, полицейский, увидев, что идут власовские войска, поспешно пытался свернуть с большой дороги в сторону, ускоряя ход велосипеда, желая избежать неприятной встречи.

Власовские солдаты были возмущены поступком полицейского. Колонка остановилась, и офицеры задержали полицейского, требуя освобождения арестованной женщины. Полицейский держал себя надменно и не желал давать объяснений своему поступку. Вокруг него образовалась толпа власовцев. Солдаты шумели и угрожали расправой. Желая подействовать на толпу, полицейский вынул пистолет. Его обезоружили. Женщину освободили и в обозе увезли с полком.

Это была украинка из под Днепропетровска, насильно вывезенная немцами в 1942 году на работу в Германию. Она работала у одного немецкого крестьянина, который жестоко обращался с ней, плохо кормил и нередко бил её. Во время воздушных тревог вся семья крестьянина уходила в убежище, дом запирался, а в нём запиралась и эта несчастная женщина для того, чтобы наблюдать за целостью имущества и оставшимся скотом.

Более двух лет прожила эта белая рабыня в таких условиях. Наконец, не имея больше сил терпеть издевательства, она решила бежать. Уйдя за 25 километров от своего места, она устроилась у другого крестьянина в соседнем районе. Своему новому хозяину бежавшая рассказала всю правду. Он пожалел её и оставил у себя.

Прошло несколько месяцев. Старый хозяин, узнав о местопребывании своей бежавшей работницы, через полицию потребовал её возвращения.