Перстень с чёрным агатом - [6]

— А мне что делать?

— Ну не знаю… подожди ещё. Не вернётся — в полицию заяви.

— Ладно, подумаю. Пока.

Хотелось есть и пить. В рюкзаке ещё остались помятые бутерброды, яйца, огурцы и пачка печенья. Я съел огурец, разрезав его пополам и круто посолив, расколупал яйцо. Полез в машину за термосом с остывшим чаем и в этот момент увидел мелькнувшую клетчатую рубашку. Макаркин!

— Ты где был, скотина?! — заорал я.

— А что? — натурально удивился Игорь. — Сколько времени?

— Я тебя убью, Макарыч. Три часа ищу его, болвана, а он залетает такой с мороза: «Сколько времени?» До фига времени!

— Не кричи, — примирительно сказал Игорь и полез в машину. — Поехали.

Я с ворчанием сел на водительское место, покосился на приятеля и снова увидел кольцо на его пальце. Вот дурак, сказали же не надевать.

— Зачем нацепил?

Макаркин полюбовался перстнем и как-то нехорошо усмехнулся:

— Разрешения спрашивать должен? Обойдётся. На чужом горбу в рай…

Я уставился на друга во все глаза и не узнал его. Внешне это был тот же Игорь, но лицо стало жёстким, чужим. Губы сжаты в нитку, глаза потемнели, и взгляд какой-то не его, злой взгляд.

— Ты же хотел заработать, — изумился я.

Макаркин фыркнул.

— Деньги сегодня есть, а завтра их нет. А это… — сжал он пальцы в кулак, — это сила и власть. Я не дурак, чтобы упустить.

У меня мурашки по спине побежали. Слабо верилось, что Николай махнёт рукой и откажется от артефакта. Да он просто отберёт силой, если перстень имеет ценность.

Я вырулили на трассу и спокойно сказал:

— Не собираешься отдавать кольцо? Но почему, что в нём такого особенного?

Игорь внимательно на меня посмотрел, раздумывая. Откинулся на спинку кресла и вытянул худые ноги.

— Поехали к тётке, она ждёт. — Он немного помолчал и лениво добавил: — Я не скажу про кольцо, вдруг отнять захочешь. И тогда мне придётся тебя убить. Жалко будет — друг всё-таки.

— Шутки у тебя дебильные, — оторопел я.

— А это не шутки, — зевнул Макаркин. — Я посплю, ладно? Разбуди, как в город приедем.

— Ты всегда был с придурью, а сейчас спятил окончательно.

Игорь что-то промычал и тут же уснул, будто отключился.

Ну вот и всё, конец дружбе. Взять бы да и высадить его, пусть на своих двоих добирается! Я представил, как торможу у обочины, открываю дверь и вытаскиваю сонного Игоря из кресла. И уезжаю, несмотря на возмущение и, может быть, угрозы. И в самом деле остановился и вышел наружу. Долго смотрел на пролетающие мимо машины, старался успокоиться. Да, у Игоря срывает башню иногда, но он не подлый и не злой.

Я покосился через стекло на спящего приятеля и побрёл на своё место. Ещё несколько минут назад мне была противна мысль ехать куда-то с Игорем, а сейчас решил не торопиться домой, выяснить, что случилось с Макаркиным и что такого особенного в кольце Клавдии Мельниковой.

* * *

— Я вас во времянке поселю, — сказала тётя Надя, кругленькая невысокая женщина.

Мы послушно шагали за ней через огород к выкрашенному голубой краской домику в два окна — времянке.

— Раньше как делали, — объясняла хозяйка, — получали земельный участок и строили небольшое жильё, а потом возводили большой дом. После времянку не ломали — жалко ведь. Да и зачем ломать? То родня в гости нагрянет, то солёнщики живут.

— Кто? — заинтересовался я.

— Отдыхающие, курортники. Мы их солёнщиками зовём. — Тётя Надя открыла ключиком замок и распахнула дверь. — Заходите. Тут прохладно и чисто, недавно прибирала. Постельное сейчас дам.

— Супер, тёть, спасибо. Мы пару деньков поживём, — весело ответил Игорь и повесил рюкзак на металлическую вешалку.

Я осмотрелся. Узкая прихожая, один конец которой упирался в кухню, другой вёл в просторную комнату, обставленную старой мебелью. У стен притулились две железные кровати с трубчатыми спинками и старый шкаф, из которого тётя Надя достала простыни и наволочки.

Игорь вёл себя как обычно, шутил и болтал, рассказывал небылицы и призывал меня в свидетели, как будто ничего не случилось.

Тётя Надя она ушла готовить обед, а приятель подвинул к себе расшатанный стул, сел, широко расставив ноги, и спросил:

— Чего невесёлый?

Я не ответил, потому что был занят: пытался втиснуть подушку в узкую наволочку.

— Всё нормально, не хандри. Денег от Николая не будет, конечно, но я тебе заплачу. Ты ведь пострадать не должен, правильно?

— Отстань, Макаркин, — огрызнулся я, — мне твои деньги не нужны, да их у тебя и нету.

— Будут.

— Откуда?

— Какая тебе разница? Сказал же, что отдам… Ты злишься, я вижу. Прости, что втянул в это.

У Игоря запищал мобильник, который он всё время вертел в руках, я успел заметить, что звонит Николай. Макаркин секунду-другую смотрел на экран, о чём-то раздумывая, потом сбросил звонок и поставил беззвучный режим.

— Не хочешь разговаривать? — спросил я. — Почему?

— Да пошёл он! — отмахнулся Игорь. — Прикинь, этот крендель меня тоже обманул: соврал, что бабка в склепе похоронена, а про могилу только за день до отъезда сообщил. Я наехал, что не было такого уговора, а он угрожать стал.

— Ничего бы Николай тебе не сделал. Надо было деньги вернуть и не отвечать на звонки. А где ты ходил?.. Ну когда я спал в машине.

— Да нигде… так… гулял.