Перстень Матильды - [16]
Украшение двора — пышнобородый Глазенап был произведен в командующие императорскими армией и флотом. Вооруженный слуховой трубочкой генерал-майор Олехнович отныне именовался начальником генерального штаба. Участник белогвардейских казачьих походов Науменко был произведен в донские, кубанские, терские и прочие атаманы.
В распоряжении Владимира оставалось еще два человека — поручик Чухнов и ротмистр Вуич. Поручик Чухнов, который в молодости любил баловаться стишками, получил редакторское кресло в придворном вестнике с претенциозным названием «Знамя России». Ротмистр Вуич был назначен начальником походной канцелярии при его императорском высочестве.
Он верил в монархию, владел витиеватым слогом и писарским почерком, что и послужило основанием для назначения его на эту должность.
Таким образом, Владимиру в отличие от его батюшки не приходилось самому сочинять высочайшие рескрипты и указы. Ротмистр Вуич не только педантично регистрировал, подшивал и пронумеровывал все исходящие и входящие бумаги, но и навел при дворе необходимый порядок. Начальник походной канцелярии бдительно следил за соблюдением дворцового этикета и никого не допускал к государю без доклада. Теперь Глазенап, Олехнович и Науменко, прежде чем получить высочайшую аудиенцию, по нескольку часов дожидались во дворе.
Вскоре, как это всегда бывает при появлении фаворита, среди придворных начались интриги. Глазенап, считая Вуича выскочкой, стал нашептывать на него своему старому товарищу по оружию Олехновичу. Но этот заговор был без труда раскрыт коварным фаворитом государя, который решил разрушить направленный против него союз. Оставалось дождаться удобного случая. И такой случай вскоре подвернулся. Однажды, когда Олехнович явился на прием к государю по личному делу, начальник походной канцелярии заставил его чуть ли не целый день просидеть на солнцепеке, отчего немолодого генерала хватил солнечный удар, вскоре после которого он скончался.
Это печальное для империи событие дало возможность редактору придворного органа Чухнову блеснуть своим литературным дарованием. Чухнов посвятил кончине генерала полный литературного блеска и в то же время трогательный некролог:
«К кончине генерала А. С. Олехновича.
Неожиданная, скоропостижная кончина начальника генерального штаба Императорских Армии и Флота, доблестного генерал-майора А. С. Олехновича явилась тяжким ударом для всего состава Армии и Флота.
Оставил нас по воле Божьей в такое тяжелое и неустойчивое время столь необходимый и дельный возглавитель и руководитель жизнью Армии и Флота, всегда верный присяге старый офицер, неутомимый слуга Престола, безупречно честный труженик «За Веру, Царя и Отечество».
Да примет Господь Бог душу почившего в Царство Небесное, а оплакивающим усопшего пошлет свое Христово утешение».
Прекрасно понимая, что после двух-трех таких случаев от его вооруженных сил останется одно воспоминание, Владимир учинил своему фавориту разнос и распорядился соорудить во дворе небольшой навес для защиты от солнца. На строительство понадобились ассигнования. Однако финансирование столь грандиозного сооружения казне было не под силу. Тем более что генерал Глазенап требовал средств на военные нужды.
— Как-никак, ваше высочество, — докладывал Глазенап, — а без сапог мне нельзя. Ведь я представляю не кого-нибудь. Боевой генерал, а хожу в штатских полуботиночках. Уж я вас попрошу, ваше высочество, пусть Вуич ассигнует.
Рассчитывать на помощь других государств некредитоспособная держава Владимира не могла. Оставался единственный путь — использовать внутригосударственные резервы. В придворном вестнике, который распространялся по казачьим хуторам и станицам, было опубликовано воззвание. Оно гласило:
Казна Великого князя!
Жертвуйте в казну Великого князя.
Чеки или мони-ордера надлежит выписывать на имя……
…………………
Однако, к великому разочарованию двора, верноподданные не спешили раскошеливаться. Отдельные пожертвования, которые после долгого ожидания поступили наконец в казну, были невелики, и экономическое процветание империи не наступало. В частности, с казачьего хутора Фельдкирх, в котором, по сведениям походной канцелярии, проживало три казака, вместо ожидаемых полутора долларов поступил всего один. Походная канцелярия учтиво напомнила хуторянам, что обязательный взнос каждого должен составлять не менее пятидесяти центов, и попросила выслать недостающую сумму. На это фельдкирхские казаки ответили, что походной канцелярии не следовало бы забывать о безвременной кончине казака 10-й сотни Афанасия Быстрова, погибшего под колесами автомобиля при возвращении из кафаны.
Положение было спасено мони-ордером на десять долларов, неожиданно поступившим из Соединенных Штатов Америки от проживающего там князя Белосельского-Белозерского. В приложенном к мони-ордеру пространном сопроводительном письме сообщалось, что князь Сергей Сергеевич Белосельский-Белозерский, Рюрикович по рождению, потомок удельных князей, готов продолжить служение престолу и посылает пять долларов от себя лично и пять от своей супруги Люси. Мисс Люси американка, родилась в Соединенных Штатах в семье миллионера, сообщал князь, но считает себя истинно русской. Она приняла имя Светланы Ричардовны и готова и впредь оказывать российскому императорскому дому материальную помощь.
Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.
Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.
«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.
Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.
Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».