Перстень Луизы - [65]
– Вот так встреча! Ну и ну! – вытирая пот со лба, покачал головой заместитель мэра. – Надеюсь, на сегодня неожиданности кончились?
Чиновник оказался никудышным пророком, потому что цепь неожиданных встреч только начала разматываться…
11
Следующая из них состоялась через какой-то час. Фрау Байер (она пребывала в полуобморочном состоянии и повторяла только, что крепко зажатый в ее ладони перстень – это фамильная драгоценность) тщательно обследовали. Ничего серьезного не обнаружилось.
Вадим Николаевич, пользуясь тем, что неожиданно оказался на работе, наскоро пробежался по отделению и вдруг услышал перебранку в мужском туалете. Санитарка Берута ругалась с больным, которого за глаза звали «татуированный» (он и в самом деле был разрисован самым причудливым образом). Еще бы: на «воле» он провел времени меньше, чем в зоне! В выражениях обе стороны не стеснялись. Вадим Николаевич очень быстро понял, что санитарка много раз делала замечания своему нынешнему противнику, который повадился курить в туалете. Пообещала водой окатить. И наконец обещание осуществила!
Согнав с лица невольную улыбку, Вадим пригрозил нарушителю больничного режима досрочной выпиской. Мягко пожурил и санитарку. Берута выслушала его, поджав губы. По выражению лица было понятно, что в случае чего такую воспитательную меру она применит опять. Решительная старуха! Хотя по паспорту лет ей еще и не так много. Но жизнь помесила ее изрядно…
Впрочем, о судьбе Беруты Вадим Николаевич знал немного: ровно столько, сколько рассказал ему коллега – главный врач психо-неврологического диспансера. Молодая литовка сидела (и долго сидела!) за бандитизм. Больше того, была она далеко не рядовой преступницей… Потом – нервный срыв, и снова жизнь за забором – в диспансере. Наконец придя в себя, Берута начала добросовестно и в охотку работать в подсобном хозяйстве. Главный врач порекомендовал ее для работы санитаркой в отделении Вадима Николаевича.
Хирургическое отделение нарадоваться на нее не могло: санитарок не хватает, а она пашет за троих, безотказно выполняя самую грязную и тяжелую работу. У Вадима Николаевича было даже такое ощущение, что Берута словно какой-то обет выполняет. Что она и подтвердила, однажды обмолвившись, мол, хоть часть грехов за это Господь простит… А вообще побольше бы таких раскаявшихся!
От этой мысли отвлек дежурный терапевт, попросивший срочно посмотреть больную с острой болью в животе. Ее соседка по палате показалась Вадиму Николаевичу знакомой. Осматривая пациентку, он пытался вспомнить, где и когда мог видеть эту немолодую уже женщину. И наконец вспомнил. Высказав коллеге свои соображения по ходу лечения больной, он повернулся к пожилой даме:
– 2002 год. Дубровка.
– Откуда вы знаете? – на лице женщины появилась растерянная улыбка.
– Я тоже там был, – односложно ответил Вадим Николаевич.
– А ведь меня там чудом спасли. Только спаситель чудной оказался. Я его потом нашла, того врача скорой. А он отмахивается: не я, мол, не того благодарите!
– А где же ваш диковинный перстень? – перебил ее хирург. – Я ведь его тогда хорошо разглядел.
– Так это были вы, доктор? – спазм перехватил горло женщины, и слова благодарности вырвались из него скомканными: – Господи… Спасибо… Век помнить буду…
– Ну-ну! – похлопал ее по руке Вадим Николаевич. – Плакать вовсе ни к чему.
Женщина, смахнув счастливые слезы, зачастила:
– Во всем перстень тот виноват! Я ведь его у метро задешево купила. Тут же чуть под машину не попала. Первый раз в жизни на красный свет пошла. Это в мои-то годы! Через два дня «Норд-ост» случился… А перстень я потом просто в окошко выбросила. Сейчас думаю: не зря ли? Может, он еще кому-нибудь горе-несчастье принес?
Когда Вадим Николаевич вернулся в свое отделение, у ординаторской его ждала новая встреча. Поначалу он не узнал радостно улыбающегося мужчину. Но цепкая врачебная память сработала на этот раз безукоризненно.
– Федотов… – узнал хирург.
– Виктор Иванович! – продолжил посетитель.
Радостно пожимая ему руку, хирург спросил:
– Кладоискательство-то не забросили?
– Куда уж мне теперь… Старый стал, ленивый, – подражая Абдулле из «Белого солнца пустыни», шутливо протянул Федотов. – Консультирую теперь молодых да шустрых…
– А я ведь до сих пор помню ваши рассказы о поисках сокровищ, – признался Вадим Николаевич, – особенно на «Даче Геринга».
– Да уж, интересное местечко! – оживился кладоискатель. – Ее ведь с тех пор по кирпичику разобрали и ничего не нашли. А воду из подвалов откачать – что Балтийское море вычерпать! Кстати, помните я рассказывал о поляке, который нас тогда за фашистов принял? Так вот я к нему пришел, он у вас тут лежит.
– Тесен мир! – покачал головой врач и припомнил: – Ну да. Юзик Ковальский. К нему еще жена приходит часто. Красивая женщина и гораздо моложе мужа.
– Точно! – отозвался Федотов. – А ведь и ее судьба с той клятой «Дачей Геринга» связана. Юзик долго там бывшего управляющего поджидал, отомстить мечтал. Так и не дождался. Зато нашел в развалинах девочку. Немку. Родители-то в сорок восьмом из Кенигсберга уехали, а она потерялась. Пристроил ее Юзик на литовский хутор по соседству, помогал. А как в возраст вошла – женился.
В жизни мы нередко встречаемся с ложью и злом, но это не означает, что в мире мало порядочных и честных людей. Главные герои этой книги проживают вместе со своей страной не жизнь, а судьбу — непростую, с изломами, перегибами, ударами, счастьем мимолётным, но таким ёмким, от которого захватывает дух…
Согласно скандинавским сагам, получить пропуск в чертог Одина и место в Вальхалле могли только доблестные воины, погибшие с оружием в руках. Лучшие из лучших. К другим Валькирии просто не явятся. Но что делать тому, кто ненароком обронил свой топор во время храброй битвы? Неужели вечная мёрррзлая хель? Или всё-таки есть выбор?
Данная повесть – это предыстория рассказа "Дело правых" и начало новой книги, рассказывающей о молодых радикалах, вышедших на улицы своего города, чтобы самостоятельно вершить "правосудие".
Можно быть одиноким в толпе, а можно в семье. И тогда просыпается неимоверная потребность в близости, в ком-то, на кого можно опереться, кому можно сказать: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру...» Свете, падчерице криминального авторитета, пришлось с оружием в руках отстаивать свое право на одиночество, но, как это часто бывает в жизни, идя налево, она пришла направо и встретила свою любовь...
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
Наш привычный мир давно уже не тот, каким он был. Что же в нем изменилось? В уравнении нашей жизни поменялся всего один-единственный знаменатель – у нас больше не было стран, государств, власти, у нас была – Провиданс. Алгоритмическая машина, выдающая каждому человеку биометрический паспорт с полным набором характеристик, включающих в себя срок жизни, таланты, профессию. Благодаря этому на Земле воцарились мир и покой. Но так ли это на самом деле? Общество, разделенное на две касты – Медную и Платиновую, свято верит в фальшивую утопию их нового мира.
В годы «перезагрузки» отношений между Россией и США спецслужбы обеих стран активизируют сотрудничество по недопущению распространения в мире ядерного оружия. Задача – предотвратить создание атомной бомбы Ираном, который самостоятельно накопил большое количество высокообогащённого урана и как никогда близок к производству смертоносного оружия. Но у российской и американской разведок разный подход к решению иранского ядерного вопроса… Новая книга профессионального журналиста, кандидата психологических наук, преподавателя Академии ФСБ Александра Витковского.