Перстень без камня - [3]

У Орвеля дор Тарсинга не было причин любить эти дни, но чудищем он был лишь двое суток в году, а королем — каждый день с утра до вечера. Проклятие проклятием, однако не оно, а монарший долг сковывал его. Жизнь уходила на скучнейшую рутину — тем более обидную, что в мировых масштабах острова Трех ветров не значили почти ничего.

Глядя в огонь и прихлебывая глинтвейн, Орвель подумал, что хотел бы изменить в своей жизни все. Ну, или многое. Да хоть что-нибудь!

Возможно, Семирукая пряха судьбы его услышала.

* * *

Трехмачтовый барк «Гордость Севера» шел ходко, подгоняемый попутным ветром. Маг, ответственный в этом рейсе за попутный ветер, беседовал о чем-то с капитаном. Они стояли на баке, у самого форштевня, выделяясь темными силуэтами на фоне сверкающего моря и ослепительного неба. Капитана можно было узнать по кряжистой фигуре, буйной бороде и подзорной трубе, которую он время от времени подносил к глазам, вглядываясь в горизонт. Рабочая одежда мага отличалась обилием ленточек, пришитых там и сям. Тильдинна Брайзен-Фаулен один раз видела его вблизи. Маг был изукрашен ленточками, как новогоднее древо. Сейчас они все дружно полоскались на ветру, отчего казалось, что сударь маг вот-вот оторвется от палубы и полетит.

— О чем они говорят? — капризно спросила Тильдинна своего мужа и очаровательно надула пухленькие губки.

Вальерд Брайзен-Фаулен подавил вздох. У него мелькнула мысль, что он стал это делать очень часто… может быть, даже слишком часто. Но Вальерд загнал злодейку-мысль подальше. Они с Тильдинной были женаты всего неделю, и ему полагалось быть на третьем небе от блаженства. Но у хорошенькой сударыни Брайзен-Фаулен было одно замечательное свойство, которое временами раздражало даже без памяти влюбленного молодожена. Она полагала, что весь мир — занимательный спектакль, затеянный исключительно для ее, Тильдинны, развлечения. Ну а муж, понятное дело, должен был обеспечить места в королевской ложе или хотя бы в боковой у самой сцены — иначе зачем он, этот муж? Если она по вине недотепы Вальерда не увидит чего-то, что ее заинтересовало, — о-о, у нее есть средства наказать виновного. Как говорится, все при ней — и плеть, и вишенка.

Поэтому, подавив вздох, Вальерд принялся соответствовать.

— Они обсуждают, когда гасить ветер, дорогая, — со знанием дела сказал он. — Дело в том, что в пределы Охранного кольца — это кольцевой коралловый риф, окружающий архипелаг Трех ветров, — нельзя войти при помощи магического ветра. Поэтому, видишь, капитан смотрит в свою трубу? Он проверяет, на какое расстояние мы подошли к архипелагу. К тому же в Охранном кольце существует только один проход для кораблей, и нам надо будет нацелиться точнехонько в этот проход. Если маг остановит ветер слишком рано, придется маневрировать, и все такое. Если слишком поздно… ну, в общем, это тоже будет… ээ… неудобно.

Тильдинна расцвела. Она даже взяла мужа за руку в знак благосклонности.

— О, Валь, ты такой умный! — прошептала она и заглянула ему в глаза.

Сударю Брайзен-Фаулену захотелось тотчас же удалиться с супругой в каюту и провести там некоторое время с пользой и удовольствием. Увы, это было крайне несвоевременно. Тильдинна ни за что на свете не пропустила бы прибытие в гавань Трех ветров. Подавив вздох, Вальерд позволил себе скромную похвальбу:

— Я читал книжки, Тиль.

— А почему это мы не можем войти в кольцо на магическом ветре? — спросила Тильдинна, как бы невзначай отнимая руку, и снова надула губки.

Вальерд на мгновение опешил.

— Ну как же, дорогая! — сказал он с легкой укоризной. — Это все потому, что на архипелаге Трех петров магия не действует. Совсем не действует. То есть вообще. Никакая. Именно поэтому они такие особенные, эти острова.

Тильдинна учуяла неверную нотку в голосе супруга, как ловчий кот — запах рыбы.

— По-твоему, мне надо все разжевывать и повторять по пять раз?!

Вальерд похолодел. Ошибку надо было исправить, и немедленно, вот только он слабо представлял — как.

— Тиль, дорогая, — потерянно забормотал он, — но ты же сама…

— Я не просила объяснять мне то, что известно годовалому малышу!

— Да я ничего такого…

— Если ты читал книжки, — последнее слово Тильдинна выделила интонацией так, словно это было нечто не вполне приличное, — это еще не дает тебе права считать меня дурой!

— Ну прости, прости меня! — взмолился Вальерд. — Это я дурак! Я полный идиот, если умудрился обидеть самую очаровательную, самую любимую, самую умную, самую снисходительную…

Сударыня Брайзен-Фаулен благосклонно усмехнулась. Вальерд перевел дыхание. Тильдинна наморщила хорошенький лобик;

— Но, Валь, если на Трех ветрах не действует магия, как же я надену маскарадный костюм на карнавал смены сезонов?

От необходимости отвечать Вальерда спас капитан. Его негромкий уверенный голос прозвучал над палубой, где часть пассажиров, включая молодую чету Брайзен-Фаулен, наблюдала морской пейзаж. Впрочем, в кают-компании, где предпочли остаться другие пассажиры, голос капитана был тоже прекрасно слышен — таково было свойство заклинания, объединяющего капитана с кораблем. Капитанский голос был слышен и в каютах, и в трюме барка, и вообще повсюду на корабле, от бушприта до ахтерштевня и от клотика до киля, хотя вряд ли мидии, связавшие свою судьбу с килем барка, внимали капитанской речи. Да и капитан обращался не к ним.