Перст судьбы - [4]

— Меня в жар бросает, когда я думаю, что и в нашем приходе есть люди, доверившие свои вклады этому прохвосту.

— Их деньги в целости и сохранности, — резко ответила Андреа, — он выплатил каждый цент из собственного вклада. Читайте газеты — там все написано.

Такое заступничество лишь подзадорило квартирную хозяйку. Она пошла в наступление:

— Подозрительно, что этот тип имел такие деньжищи. Мало того, что он зверски красив. Одним — все, другим ничего, да? Считал ниже своего достоинства зарабатывать деньги честным трудом, как все нормальные люди. Предпочел наживаться моментально, за счет чужих денег, заработанных потом и кровью. Все это — надувательство чистой воды, и я убеждена: на каждого такого фирмача надо науськать судебного инспектора. Видно, этот дьявол получил по заслугам? Расскажите мне, как все было.

Андреа сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Перед ней снова возник взгляд, брошенный Гастингсом, когда его уводили в наручниках.

— Приговорили к шести месяцам испытательного срока. Или к пяти годам заключения. Все скажут по телевизору в шесть вечера.

Хозяйка сдвинула брови, что было признаком гнева.

— Всего на шесть месяцев?! — завопила она, явно сгорая от желания узнать подробности. Но к этому моменту Андреа уже вбежала на крыльцо и вставила ключ в дверь.

— Пожалуйста, простите меня, я должна слегка перекусить и вернуться в церковь. Цветы, которые вы не успеете посадить, оставьте на крыльце, я это сделаю утром. Они такие красивые! У нас будут чудесные клумбы.

Андреа скользнула в дом, не слушая, что ответила Мейбл. Сначала пыталась съесть бутерброд, но была так слаба, что пришлось лечь. Через час она встала, нисколько не отдохнув, потому что мысли об осужденном не давали ей покоя. Твердо решив избавиться от них, она приняла душ, надела другое платье и снова поехала в церковь. Те десять дней, что она заседала в суде, отец Пол выполнял и свои и ее обязанности, и теперь настало время его освободить. Его совет отправиться по магазинам как-то не соблазнил, и она решила, что работа отвлечет ее гораздо лучше.

В церкви она узнала, что старший священник уехал в город на совещание Союза молодых христиан, где, вероятно, пробудет до самого вечера. Это вполне ее устраивало, так как давало возможность разобраться без него с горой писем и других бумаг, накопившихся на ее столе, при этом не слыша его уговоров идти домой и отдыхать. Сначала она позвонила в десяток мест, где срочно ждали ответа, после чего стала сортировать письма и читать их. Взглянув на часы, она поняла, что два часа пролетели незаметно.

— Дорис! — позвала она секретаршу-регистратора. — Зайди ко мне, пожалуйста.

Андреа иногда смотрелась, как в зеркало, в библейскую заповедь, в рамке под стеклом висящую на стене. Так она поступила и сейчас. Из «зеркала» на нее смотрела женщина в желто-белом костюме-тройке с белым воротником-стойкой — этот символ духовного сана надевался в официальных случаях. Андреа прошлась жесткой щеткой по волосам, тронула губы помадой кораллового цвета с перламутром — и была готова. Голубые с сиреневым отливом глаза были достаточно выразительны без всякой косметики.

— Можешь не говорить, куда ты собралась, — сказала Дорис, входя в кабинетик. — Навещать болящих и страждущих. А почему бы тебе не пропустить один вечерок? Просидев полторы недели в суде, любой бы валился с ног.

Андреа призадумалась.

— Да, этот процесс выбил меня из колеи. Я пытаюсь чем-то себя занять, чтобы не вспоминать о нем.

— Если хочешь это обсудить, я — вся внимание, — сочувственно сказала Дорис.

— Как-нибудь мы этим займемся, — ответила Андреа. И в самом деле, если она и стала бы с кем-то говорить на эту тему, это была бы Дорис. — Но сейчас я направляюсь к женщине по имени Барбара Монтгомери. К ней только что приехала из другого штата мать, у которой нашли рак. Видимо, мать очень испугана и расстроена, и Барбара просила меня заскочить к ним домой.

— Да, визит пастора Анди, как тебя многие называют, будет очень кстати.

Андреа улыбнулась в ответ. Дорис — привлекательная блондинка лет тридцати, мать троих детей — стала ей подругой почти с первого дня знакомства. Пару лет назад, когда Андреа была посвящена в сан священника, не всем это понравилось. Кое-кто до сих пор не смирился с этим. Но Андреа научилась игнорировать эту неприязнь и добиваться своих целей любой ценой.

Подойдя к Дорис, она крепко ее обняла:

— Спасибо, ты настоящий друг.

— У тебя много друзей, помни об этом. Ты золото, а у тех, кто этого не понимает, не все в порядке с головой.

— А когда ты пришла в нашу церковь работать секретарем — сам Бог тебя послал. — Андреа взяла в руки портфель и сумочку. — В соседней комнате занимается хор; пожалуйста, напомни Тому все запереть, когда они уйдут. Тебе не нужно ждать, пока они кончат, а то ты поздно заберешь детей у матери. Ты и так получаешь меньше, чем следует, а тут сверхурочные, да еще в пятницу.

— Ладно, неважно. Крейг уехал до следующей среды, мама тоже не возражает.

— Зато я возражаю. — Андреа произнесла это твердо.

— А как насчет тебя? — Дорис посмотрела с укоризной. — Сплошная работа, никаких развлечений. Знаешь, что говорят...