Перспективы бессмертия - [7]
Какой прогресс уже достигнут в технологиях заморозки? Что известно о повреждениях при заморозке? Насколько серьезный вред наносят современные технологии заморозки, и какие у нас есть основания полагать, что этот вред может быть исправлен, кроме неопределенного оптимизма? Можно ли вылечить обморожение?
Поскольку в мозгу происходят необратимые изменения уже через несколько минут после прекращения дыхания, как можно будет заморозить тело достаточно быстро? Учитывая разнообразные обстоятельства смерти, как можно справиться с разнообразными практическими проблемами, с которыми придется столкнуться пионерам заморозки и хранения тел?
Есть ли законное право заморозить родственника? Будет ли неудача при заморозке считаться убийством или убийством по неосторожности? Не произойдет ли резкого роста количества убийств из милосердия и самоубийств? Могут ли у трупа быть законные права и обязанности? Может ли труп голосовать?
Можно ли будет удержать семьи вместе? Будет ли вдовам и вдовцам позволено снова вступать в брак в первой жизни? Что делать оживленному, столкнувшемуся с двумя или более бывшими супругами? Есть ли противоречие между религией и заморозкой, или заморозка может считаться просто еще одним инструментом медицины в спасении и продлении жизни? Если христианин отказывается от шанса продлить свою жизнь через заморозку, считается ли это самоубийством?
Станет ли цена смерти столь высока, что мы не сможем себе это позволить? Если мы заморозим каждого американца, только существующее население составит около пятнадцати миллионов тонн человеческих тел; где взять средства на заморозку и где хранить все эти тела?
Что насчет проблемы перенаселения? Когда замороженные будут оживлены, где толпы предков найдут жизненное пространство?[15] Есть ли у нас право навязывать себя нашим потомкам, как бедные родственники на обед? Кому мы нужны? Не будут ли заморожены лишь трусы и эгоисты?
Даже если в будущем нам будут рады, и для нас будет достаточно места, понравится ли нам оно? Даже если оно понравится нам вначале, не надоест ли оно нам? Как может простой человек вынести тысячелетия жизни, не говоря уже о том, чтобы наслаждаться ими? А если мы перестанем быть людьми и станем суперлюдьми, останемся ли мы собой? Как сильно может измениться человек, не потеряв свою сущность?
На самом деле, самые глубокие вопросы философии внезапно становятся практическими проблемами. Что такое человек? Что такое смерть? В чем смысл жизни? Как ответы на эти вопросы повлияют на повседневные проблемы? Вызовут ли программы заморозки острую конкуренцию или сотрудничество между отдельными людьми и целыми нациями? Станет ли ядерная война более или менее вероятной? Будет ли человек, глядящий в будущее на тысячи лет, менее склонен раскачивать лодку и более склонен применять Золотое правило?[16]
Я попытаюсь пролить немного света на все эти вопросы.
Глава 2. Эффекты заморозки и охлаждения
Если сейчас вам около сорока лет, то, когда еще через тридцать или сорок лет вы умрете, врачи или техники, оплаченные вашей страховой компанией, возьмут вашу кровь, через кровеносную систему пропитают ваши органы защитными веществами, и положат вас на покой — не на вечный покой, а на временный, и не в холодную землю, а в гораздо более холодную морозильную камеру. А несколько лет спустя рядом с вами, возможно, положат и вашу жену.
На первый взгляд, большинству людей подобная картина кажется неправдоподобной и даже немного отталкивающей. Она кажется им отталкивающей потому, что их сознание ассоциирует морозильные камеры с мертвыми тушами. Они находят ее неправдоподобной, поскольку знают, что кусок баранины выглядит довольно-таки мертвым и, кроме того, даже в морозильной камере при –2 °C° после нескольких лет мясо начинает портиться.
Также вспоминается тот факт, что иногда нам приходится ампутировать сильно отмороженный палец; мы не можем вернуть его к жизни, несмотря на то, что весь остальной организм нормально функционирует. Как же мы можем надеяться оживить человека, замороженного до мозга костей? Как мы можем быть уверенными, что это когда-либо будет возможно?
Несомненно, что простой универсальный оптимизм, недостаточно убедителен. Очень легко говорить, что наука будущего превзойдет воображение; но будет ли она в состоянии взять большой кусок замороженной солонины и восстановить из него живую корову, ту самую корову, которой когда-то был этот кусок? Нас интересует вероятное, а не едва возможное. Если бы наши шансы были такими же, как у этой гипотетической коровы, мы предпочли бы даже не беспокоиться об этом.
Чтобы обосновать нашу разумную уверенность, давайте тщательно изучим некоторые важные факты и оценки, касающиеся эффектов охлаждения и заморозки живых организмов.
Наш главный аргумент базировался на одном факте и одном предположении. Справедливость того факта, что уже сегодня можно сохранять мертвых людей, по сути, без всяких повреждений, в течение неограниченного срока, может быть легко установлена.
Из химии хорошо известно, что при температурах, близких к абсолютному нулю (около –273 C°), скорости любых химических реакций становятся пренебрежительно малыми. Молекулы вещества практически неподвижны. Жизненные процессы в любом организме, охлажденном до такой температуры, становятся неизмеримо медленными, равно как и процессы разложения. Результаты экспериментов подтверждают этот теоретический принцип.
Работа представляет комплексный анализ антропологических и этических учений с древнейших времен до современности в их взаимозависимости и взаимовлиянии. Адресуется студентам и аспирантам гуманитарных вузов, а также широкому кругу читателей.
Штрихи к портретам известных отечественных и зарубежных деятелей науки: академиков – Г. Марчука, Л. Окуня, Ж. Алферова, А.Сахарова, С.Вавилова, Ф.Мартенса, О.Шмидта, А. Лейпунского, Л.Канторовича, В.Кирюхина, А.Мигдала, С.Кишкина, А. Берга, философов – Н.Федорова, А. Богданова (Малиновского), Ф.Энгельса, А. Пятигорского, М.Хайдеггера, М. Мамардашвили, В.Катагощина, выдающихся ученых и конструкторов – П.Чебышёва, К. Циолковского, С.Мальцова, М. Бронштейна, Н.Бора, Д.Иваненко, А.Хинчина, Г.Вульфа, А.Чижевского, С. Лавочкина, Г.Гамова, Б.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
В книге собраны воспоминания участников Отечественной войны 1812 года и заграничного похода российской армии, окончившегося торжественным вступлением в Париж в 1814 году. Эти свидетельства, принадлежащие самым разным людям — офицерам и солдатам, священнослужителям и дворянам, купцам и городским обывателям, иностранцам на русской службе, прислуге и крепостным крестьянам, — либо никогда прежде не публиковались, либо, помещенные в периодической печати, оказались вне поля зрения историков. Лишь теперь, спустя двести лет после Отечественной войны 1812 года, они занимают свое место в истории победы русского народа над наполеоновским нашествием.
Автор книги рассказывает о появлении первых календарей и о том, как они изменялись, пока не превратились в тот, по которому мы сейчас живем. Вы узнаете много интересного и познавательного о метрических системах, денежных единицах и увлекательных парадоксах физики, химии и математики. Занимательные исторические примеры, иллюстрируя сухие факты, превращаются в яркие рассказы, благодаря живому и образному языку автора.
Одна из первых монографий Александра Койре «Этюды о Галилее» представляет собой три, по словам самого автора, независимых друг от друга работы, которые тем не менее складываются в единое целое. В их центре – проблема рождения классической науки, становление идей Нового времени, сменивших антично-средневековые представления об устройстве мира и закономерностях физических явлений. Койре, видевший научную, философскую и религиозную мысли в тесной взаимосвязи друг с другом, обращается здесь к сюжетам и персонажам, которые будут находиться в поле внимания философа на протяжении значительной части его творческого пути.