Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1 - [251]
400
Пуали
– No, puali oli se apajan merkki, jotta mistä vejämmä, että se ei puuttuis, no jos se anto vain kalua. Myö sillä ristin luatima ja sanoima, jotta “muissa toiniki kerta meitä“.
– Mikä se puali itse sana on? Mi se on.
– Mie en tiijä, mikä se on sana, a se on vessät, kun vessät siitä puusta.
– Ihan rannalla puusta?
– Ihan rannalla puusta.
– Kutsutaanko sitä ristiä pualiksi vain?
– Puusta kun vessät, nin se on puali.
– Seiväs vain mikä?
– Ei, kun ihan puuhu. Myö vessämmä ja paksun otamma sen ketun ja siitä vielä otat hänestä i puuta.
– Onko se risti?
– Ei ole. Puali se on se merkki. A siitä hän kun antau kalua, niin siitä myö luajimma rissin ja sanomma, jotta muissa toiniki kerta meitä.
– Ristin annatta kun on kalua paljon, a pualin konsa tiet?
– A silloin konsa voit kaikicci vetyä, jotta se ei puutu. Sielä hän oli semmoisija, hoti rannalla vejät, jotta takasin pitäy ottua nuotta, ympäri pohjah kun puuttuu, molemmilla venehillä, se mänet takasin ta otat nuotan pois, se ei juokse.
– Kalat männäh?
– Nu tai kalat männäh. Kun pualin panet, ne toisen kerran ei tule siih kohtah.
– Pualin ku mih panemma, ni sih voi toini kerta vetyä?
– Se on merkki, jotta sih voit toini kerta vetyä. A mistä ympäri nuotan pois, ni sih hän et pane.
– Puali on se onnellinen paikka, mihin pannah.
– No, se on puali, jotta se on ciistoi se paikka, että voit nuottua vetyä, a on se onneliini se risti hänellä. Rissin se panet lahjaksi.
– Ettäkö yhteen puuhun pannun i pualie, i ristie?
– Panimma, mintäh sie et pane, jos hän anto kalua, nin sih se pualin piällä i ristikin pannah, pystyh puuh ja jos on rannalla vanha puu.
– En ymmärrä, onko se kaksi merkkiä – risti ja puali, vain onko se samassa pualissa tehään risti?
– Samah pualih voit tehä rissin, jos antau kalua siula enemmän ta siitä sanot, jotta muissa toisenkin kerran. Niin myö siula panemma tämän lahjaksi, tämän merkiksi ja muissa toini kerta meitä.
– A mi puu se piti olla?
– Vaikka mänty eli kuusi, kunhau oli vain vanha puu ni.
– Kenpä antau kalua?
– Emäntä, vienemäntä.
– Voisiko olla joku toini puu, koivu tahi mi?
– No jos siinä muita puita ei ole, no voit koivuh panna, jos se vain on sillä kohtua, että sie apajan vejät.
– Kuusi ja mänty oli glavnoit puut? A millä se tehtii?
– Kirvehella….ja veicci piti olla matassa.
– Pitääkö se miehen tehä vain naisen?
– Naisen, ei ne muinen miehet ripaacittu, naiset ne ripaacittih, ei ne nykyjäh vejetä enämpyä nuottua.
– Пуали – это был знак тони, где тянули его [невод], чтобы место не потерялось, что оно дало рыбы. Мы там крест делали и говорили, что помни о нас и в следующий раз.
– Что это за слова само – пуали? Что это?
– Я не знаю, что это за слово. Это то, что вытешешь на дереве.
– На самом берегу дерево?
– На самом берегу дерево.
– Называют ли крест – «пуали»?
– На дереве как вытешешь, вот это «пуали».
– Палка или что?
– Нет, на самом дереве. Мы тешем и снимаем всю кору и еще и древесины снимем.
– Это крест?
– Нет. Пуали – это знак. А когда оно [озеро] нам даст рыбы, тогда мы делаем крест и говорим, что помни нас и в следующий раз.
– Крест делали, когда рыбы много, а пуали когда делают?
– А тогда, когда можешь [невод] тянуть, что он не застревает. Там ведь было такое, хоть и на берег вытянешь, назад надо было подать невод, он вкруговую застрянет. Вокруг весь полный. Обеими лодками выедешь обратно, он не шелохнется.
– Рыба уйдет?
– И рыба уйдет. Если пуали сделаешь, в следующий раз там не застрянет.
– Если пуали где сделаешь, то там можно в следующий раз тянуть?
– Это знак, что там можно в следующий раз вытянуть. А где невод закрутило, туда не спустишь.
– Пуали – это счастливое место, куда ставят.
– Это зарубка – пуали, что это место чистое, что можно невод тянуть, а на счастье ему крест. Крест ставишь в подарок.
– Не на одном дереве делали крест и пуали?
– Делали на одном, почему нет. Если он дал рыбы, то там сверху на зарубке-пуали и крест делают, на стоячее дерево или если есть на берегу старое дерево.
– Не понимаю, это два знака – пуали и крест или на том же пуали делали крест?
– На той же зарубке-пуали можно сделать крест, если дает тебе рыбы побольше, тогда скажешь, что помни меня и в следующий раз. Сейчас мы ставим это тебе в подарок, для этого знак и помни нас в следующий раз.
– А что за дерево это должно быть?
– Или же сосна или ель, главное, что старое дерево.
– А кто дает рыбы?
– Хозяйка, хозяйка воды.
– Могло ли быть другое дерево, береза или?
– Но если там других деревьев нет, то можно на березе сделать, если она только на том месте, где невод вытягиваешь.
– Ель и сосна были главные деревья? А чем делали?
– Топором, и нож должен был быть с собой.
– Женщине это или мужчине надо было делать?
– Женщине, мужчины раньше не рыбачили. Женщины рыбачили; они нынче не тянут невод.
ФА. 2610/29. Зап. Лавонен Н. А., Онегина Н. Ф. в 1980 г. от Мастинен E. М.
401
– Mi se oli puali?
– Pualiko? Puali kun nuottuicitta kalua, nin kalua vain sait enämmän, nin mielelläs mualla hyppyät kirvelien kera ta puuhu vessät semmoisen pualin, jotta tästä mie olen näitä suanun. Mie muuta pualie en tiijä.
– Millainen merkki se sitten oli, oliko se risti vain mi?
«Людмила Иванова – артистка прекрасная!» – с этими словами Эльдара Рязанова нельзя не согласиться. Она талантлива, естественна, самозабвенно любит свой «Современник», одним из основателей которого является наряду с Олегом Ефремовым, Галиной Волчек, Олегом Табаковым… А еще народная артистка России Людмила Иванова сочиняет песни для спектаклей и эстрады, руководит детским музыкальным театром «Экспромт» и пишет книги. Новую книгу актрисы «Мой „Современник“» без преувеличения можно назвать поэмой о любви к театру – с небольшими лирическими зарисовками из личной жизни.
Первое комплексное исследование, посвященное карельской бане, выполнено на основе материалов, выявленных в архивах Республики Карелии и Финляндии с привлечением большого количества сведений этнографии, фольклористики, лингвистики, архитектуры и других смежных дисциплин. Основное внимание уделено банным ритуалам и верованиям, бытовавшим у карелов в XIX и XX веках. Подробно рассмотрены обряды жизненного цикла, проводимые в бане, и любовная магия. Впервые исследуются мифологические представления, на которых базируется народная медицина, а также банный этикет и верования, связанные с духами-хозяевами бани.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.