Персона - [54]

– Мы, конечно же, задавали себе этот вопрос. Как я уже говорил, все может быть. Тем не менее, принимая во внимание имеющиеся в наличии данные, это маловероятно.

– Вы думаете, что женщина не может обладать такими навыками и способностями во всей их совокупности?

– Я не рассматриваю этот вопрос с точки зрения навыков и способностей. Да, все это действительно могла натворить женщина, но по сравнению с мужчиной поле подобных возможностей существенно сужается.

Эльга пыталась припереть Фрэнка к стенке. Причем делала это рефлекторно, как на работе, когда обсуждала с коллегами профессиональные вопросы.

– По поводу мотива какие-нибудь следы у вас есть?

– На первый взгляд, похоже на месть.

– На первый взгляд?

– Вся эта выспренная мизансцена порождает множество вопросов. Иногда мне кажется, что нас тем самым хотят сбить с толку. Что-то вроде отвлекающего маневра, с помощью которого преступник подталкивает нас обратить взоры совсем в другом направлении. Он дирижирует сценами чудовищных преступлений, добавляя к ним маски доколумбовой эпохи. Все для того, чтобы затмить наш разум и затуманить взор. Нас это задерживает, в буйстве этой неслыханной жестокости, в каменных лицах предков мы ищем какой-то смысл, хотя никакого смысла на самом деле, может, и нет. А что, если целью были не сами жертвы, а их семьи?

– Семьи?

– Или он, может, совсем не мстит, а пытается нам этим что-то сообщить?

– Сообщить? Но что?

– Не знаю, здесь возможна общественно-политическая подоплека. Филипп – счастливый представитель мировой глобализации. Но если так, то на кого направлена месть: на него или на те ценности, которые он собой воплощает? – Фрэнк рассуждал вслух. – На данный момент мы хоть и движемся вперед, но я не вижу ничего, что объединяло бы Филиппа и нашу новую жертву, кроме, конечно же, социальной среды.

– Новую жертву?

– Да, сегодня утром мы обнаружили…

На столе зазвонил телефон, возрастом превосходивший Эльгу. Фрэнк извинился и ответил:

– А, это ты, спасибо, что позвонил. Сегодня тебе надо будет позаботиться о четырехлетием ребенке в состоянии шока… Отлично, спасибо… Да, считай, мы договорились… Сейчас он вместе с отцом в Сальпетриер… Нападению подверглась его мать, с которой обошлись очень жестоко. Нам неизвестно, что он видел или слышал… Когда приехали спасатели, он сидел перед телевизором и почти ничего не говорил… Мне позарез нужно как можно быстрее выяснить, что он видел, и можно ли рассчитывать на его показания в будущем… Да-да, я знаю… Нет, не волнуйся, я тебе верю… Когда повидаешься с ним, сразу же перезвони мне… Ах да, мне надо посмотреть в деле… Как только добуду эту информацию, тут же с тобой свяжусь.

Фрэнк открыл дело – одно из нескольких десятков, которыми был завален его стол. Затем рассыпал перед собой несколько разноцветных страниц и отодвинул влево полдюжины фотографий.

– Со второй жертвой был ребенок? – спросила Эльга в шоке от подслушанного телефонного разговора.

– Да, мальчонка.

В материалах дела Фрэнк искал что-то конкретное. Кроме того, ему нравилось забавляться с аппетитами Эльги.

– Что касается мотива, то самым очевидным остается месть. Но это определяет лишь общее направление. Месть представляет собой доминирующее чувство, но вот причина этого остервенения скрывается с тумане. Именно поэтому нам настоятельно надо понять, знает он жертв или нет. Теперь наш первейший приоритет заключается в том, чтобы установить между ними связь.

– Мне кажется, он их знал, нет?

– Если он затаил злобу на систему, то в расчет идет только символ, а это наводит на мысль, что мог и не знать.

Фрэнк на несколько секунд умолк, размышляя о своих собственных предположениях.

– Тем не менее я разделяю ваше мнение и тоже думаю, что он их знал. Особенно это касается преступления, совершенного этой ночью.

– Вы имеете в виду вторую жертву?

– Да, он орудовал в гораздо более проблемной обстановке. В жилом доме, битком набитом потенциальными свидетелями. Ему была нужна именно эта жертва. Из-за этого я склоняюсь к мысли, что он их все же знал.

– Это основополагающий вопрос?

– Да, данный момент мне обязательно надо прояснить, – ответил Фрэнк, по-прежнему просматривая документы. – Если мы говорим о фанатичном мечтателе, действующем ради какого-то дела, но по воле случая, это одно, но, если он выбирает совершенно конкретных жертв, уже совсем другое.

– Что же у нас получается? Если это не фанатичный мечтатель, если вы обнаружите между двумя жертвами связь, то поле поисков, насколько я понимаю, значительно сузится?

– Совершенно верно, это фундаментальный вопрос, и двигаться дальше мы сможем, только его решив. Нам надо досконально выяснить, знакомы ли были между собой Филипп и наша новая жертва.

Фрэнк, наконец, нашел то, что искал, схватил трубку допотопного телефона и набрал номер. Листы дела теперь рассыпались по всему столу, на край которого скользнуло несколько фотографий. Эльга плохо видела, что на них было изображено, но все же подавила желание подглядеть. А уже через минуту бросила еще один взгляд. На трех из них присутствовало крупным планом лицо, четвертая содержала общий план комнаты. Фрэнк диктовал сведения о каких-то датах и местах рождения.