Персидский фронт (1909-1918) - [22]

Энергичные действия русских экспедиционных сил в 1909 году, в большей части следующего года дали желаемые результаты. Но, как оказалось, это было временное «успокоение». С начала следующего года ситуация стала меняться в худшую сторону.

Сперва это коснулось российской консульской деятельности в Персии. Обеспокоенный этим председатель Совета министров Столыпин обратился к кавказскому наместнику графу И.И. Воронцову-Дашкову с просьбой усилить казачьи конвои консульств, в частности в городе Реште, центре провинции Гилян. В Реште функции консульского конвоя уже несла службу полусотня казаков с двумя пулеметами.

В конвои консульств на персидской территории направляли только казаков, в данном случае кавказских. В одном из документов российского МИДа о казачестве говорилось так:

«…Казачьи конвои — это часть Русской армии, одной из задач которой является, очевидно, охранение не только самой Империи от чужеземных на нее посягательств, но и интересов ее, ее должностных лиц и подданных, равно как и ее достоинства за пределами русской границы в тех случаях, когда чужеземная власть бессильна это сделать».

К октябрю 1911 года в конвоях при российских консульствах числились почти тридцать офицеров и более семи сотен казаков и всадников Туркменского конного дивизиона. Наиболее сильными конвоями обладали следующие консульства: в Реште — 8 офицеров и 178 казаков; в Хое — 10 офицеров и 151 казак; в Тавризе — один офицер и 40 казаков; в Гумбет-Хаузе — один офицер и 50 казаков, а также три взвода туркменских всадников.

Квартирование казачьих сотен и взводов консульской охраны во многих случаях находилось в соприкосновении с гарнизонами персидской армии. Так, в городе Казвине стоял местный сарбазский (пехотный) полк, а численность всего казвинского гарнизона доходила до 800 человек. Начальник конвоя казвинского консульства хорунжий Некрасов (из кубанского 1 — го Лабинского полка) докладывал начальству о том, что шахский гарнизон в отношении конвоя «держится дерзко».

Из состава войск Кавказского военного округа для охраны дипломатических миссий (консульств) России в Персии в 1911 году выделялись, разумеется, при строгом отборе офицеры и казаки следующих полков.

Терского казачьего войска:

— 1-го Сунженско-Владикавказского полка (25 человек);

— 1-го Кизляро-Гребенского полка (109 человек);

— 1-го Горско-Моздокского полка (182 человека);

— 1 — го Хоперского полка (9 человек).

Кубанского казачьего войска:

— 1 — го Полтавского полка (12 человек);

— 1-го Кубанского полка (19 человек);

— 1-го Уманского полка (22 человека);

— 1-го Черноморского полка (18 человек);

— 1-го Лабинского полка (126 человек);

— 1-го Запорожского полка (15 человек).

Из состава войск Туркестанского военного округа для конвоев консульств в остане Хорасан в том же 1911 году были откомандированы люди из частей Закаспийской казачьей бригады:

— Кубанского 1-го Таманского полка (111 человек);

— Кубанского 1-го Кавказского полка (33 человека);

— Туркменского конного дивизиона (более трех взводов).

«Секретная Персидская экспедиция» потребовала от двух военных округов России, в первую очередь от Кавказского, гораздо больше сил, чем это предполагалось. В конвои российских консулов уже назначались не десяток-другой казаков, а целые сотни с пулеметными командами. Причем МИД постоянно требовал от Военного ведомства обеспечить не только безопасность дипломатов, российских подданных, но и самой «Империи от чужеземных на нее посягательств» на территории шахской Персии.

Причина таких настоятельных просьб российского МИДа к Военному министерству крылась в том, что «чужеземная (шахская) власть бессильна была это сделать», то есть «охранить» интересы (прежде всего торговые) России в Персии, ее дипломатов, должностных лиц и просто рядовых подданных.

Казачьим конвоям консульств приходилось постоянно сталкиваться с враждебными действиями со стороны местной администрации, разбойно настроенными кочевыми племенами и с турецкими военными, которые около города Урмии занимали спорные (не демаркированные) участки границы Турции и Персии. Дело порой доходило до боевых столкновений с потерями для той и другой сторон.

Одним из самых ярких боевых эпизодов Персидского похода русских войск 1909–1912 годов стал бой отряда из 20 казаков-терцев 3-й сотни 1-го Горского-Моздокского полка во главе с сотником Лазарем Бичераховым 4 ноября 1911 года близ города Хоя с курдами. Дело обстояло так.

27 октября сотник Бичерахов со своими конниками сопроводил в город Урмию состоящего при российской православной Урмийской миссии иеромонаха Григория. На обратном пути 4 ноября в двадцати верстах от Хоя конвой подвергся ружейному обстрелу курдов, число которых превышало сотню всадников. Они занимали горный кряж, нависший над дорогой.

«…Сотник Бичерахов приказал им крикнуть по-персидски:

— Мы русские казаки, вас не тронем — очистить дорогу!

Два верховых курда подскочили на 500 шагов, произвели выстрелы по казакам и ускакали обратно. Курды открыли частые залпы, на что сотник приказал казакам спешиться и рассыпаться в цепь.

Продвинув цепь на тысячу шагов, Бичерахов убедился, что фронтальной атакой курдов не сбить с кряжа — сила огня противника была в пять раз больше. Младшему уряднику Цыбину с четырьмя казаками он приказал зайти с правого фланга, занять позицию и поражать курдов фланговым огнем.