Персидские ночи - [3]

— Французский. Три года прожил во Франции, учился в Сорбонне.

— И там учились? И в Англии, да?

— Нет, в Лондоне бывать доводилось, но в основном жил в Риме и Париже.

‘Англия, Франция, Италия, Россия. А мальчик-то не прост’, — подумала Женя.

— На каком факультете учились?

— Где?

— Вообще.

— Изучал культуру и литературу славянских народов. Международное право, экономику и маркетинг.

‘И переводчик’? — выгнула бровь Женя: ‘Хитрец’! Хотя, кто его знает. Как у них на Родине? Может, как и в России — учишься на одного, а работаешь, кем устроишься’.

— А почему по профессии не пошли? — спросила Надя, видно идя в том же направлении мысли, что и Женя.

— Чтоб устроиться на хорошую должность, нужны деньги и связи.

‘Не новость’, — кивнула девушка.

— Да, страны разные, а система одна, — усмехнулась Женя. — Самшат хороший босс? Не обижает?

— Нет. Он очень хороший хозяин, — прикрыл пушистыми ресницами глаза, отвернулся. Женя тоже отчего-то смутилась, уставилась в лобовое стекло, чтоб только не видеть парня.

Горный безлюдный пейзаж за окнами сменился пышной зеленью оливковых садов, белыми зданиями, крышами минаретов. В приоткрытое окошко залетал проказник ветер, донося экзотические ароматы, звуки бубна, каких-то веселых мелодий, гул голосов.

Машина шла вверх по дороге, уходя в сторону от города, его зданий, заманчивых запахов и звуков.

— Разве мы не через город поедем?

— Нет, в объезд быстрее. Вам нужно отдохнуть с дороги, а потом уже знакомиться с достопримечательностями. Вам еще надоест городская суета, поверьте.

Надя согласно кивнула, Женя промолчала, во все глаза глядя на восточную экзотику — низенькие строения и высотки, узкие улочки, что были видны сверху, плоские крыши и зелень, зелень. Она сделала пару снимков города с высоты дороги, потом Надежды — у окошка машины, на фоне ярких пятен зелени и жилых кварталов, оливковых полей.

— Фотографии будут чудо!

— Увлекаетесь? — спросил Хамат.

— Хобби, — кивнула Женя. — Еще в школе ходила в фотокружок. Сейчас с фотоаппаратом вообще не расстаюсь. Жалко упускать момент. Порой такие кадры удается поймать, что просто завораживают. Жизнь настолько быстрая, что не успеваешь оглянуться — дня нет, а с ним чудесного рассвета и заката. Каждый день — неповторим, но миг проходит, воспоминания блекнут. А снимки остаются. Они не только память о чудесных моментах нашей жизни, они сами чудо потому, что порой передают то неуловимое, что мы не видим в повседневной жизни, просто не успеваем заметить, а они улавливают и фиксируют.

Парень внимательно слушал ее, не спуская взгляда. Жене на секунду показалась, что она тонет в его теплых карих глазах, и вдруг захотелось прижаться к нему и ощутить еще раз острый запах его парфюма, силу рук… Девушка тряхнула головой, рассыпав волосы по плечам: что за чушь ей в голову лезет?

— Вы симпатичный, — признала. — У вас лицо необычное и глаза завораживающие. Можно я сделаю ваш снимок?

— Еще успеете, — сказал тихо. Машину тряхнуло на повороте и Женю прижало к Хамату. Пару секунд, от силы на полминуты, ладонь девушки невольно легла на его грудь, ощутив упругость мышц, гладкость кожи, а лицо оказалось у его лица, но Жене хватило понять за этот миг, что парень чем-то задел ее, зацепил, как говорит Надя. А у того зрачки расширились, приоткрылись губы и рука зависла над волосами, то ли оберегая девушку, чтоб та головой не стукнулась, то ли не смея дотронуться, но надеясь, что это произойдет само собой на следующем повороте. Евгения же поймала себя на мысли, что хочет, чтоб парень обнял ее, а не сидел истуканом, и рассердилась на себя:

‘Бог знает что’! — подумала, поспешно отстраняясь от Хамата: ‘не успела приехать, уже фаворита нашла. И кого?!

Это все жара, экзотика и масса впечатлений. Восток, неповторимая, упоительная красота пейзажа и местных экземпляров аборигенов, широта души, романтика. От зноя кровь горячей становится, а воздух, насыщенный ароматами цветения, бьет безжалостно по голове’.

— Очнись, Борисова, парень сейчас из штанов выскочит, — прошептала на ухо ей Надежда. — На фига тебе роман с местной фауной? Неприятностей хочешь?

Женя тихонько пихнула ее в бок, помрачнев: отстань! Без тебя знаю.

— Долго еще? — бросила неласково мужчинам впереди. Те даже не повернулись.

— Минут десять, уже подъезжаем, — ответил за них Хамат. Лучше б молчал — голос у него волнительный и тем для Жени отвратительный.

‘Я женщина гордая и патриотически настроенная. Плевать мне на восточных красавцев, хоть Карузо они, хоть Кареросы’! — напомнила себе девушка и гордо вскинула подбородок. Лицо превратилось в неприступно-холодную маску снежной королевы. А взглядом можно было воду морозить. Хамат решил, что чем-то обидел гостью и помрачнел, расстроился — принялся смотреть в окно, чуть отодвинувшись к дверце.

Глава 2

Машины въехали в открывшиеся ворота, прошуршали по гравию, и остановились в райских кущах зелени у дома с белоснежным фасадом.

— Дворец падишаха, — выдохнула Надя.

— Н-да-а, — невесело протянула Женя. — А не погорячились ли мы с тобой?…

Дверцы распахнулись перед девушками: Хамат уже успел вылезти и теперь решил проявить галантность и потрясти гостей прекрасным воспитанием.