Персеваль, или повесть о Граале - [7]

Снял щит, подвешенный на шее

Убитого. Беда с шеломом:

Как снять его? каким приёмом?

Хотел он было взять и меч.

Не зная, как его извлечь,

То так, то так вертел он ножны

И стал тянуть неосторожно,

Что мочи вырвать меч хотел.

Йонет на всё это смотрел,

Смеясь над парнем неуклюжим:

«Что вижу я и как с оружьем

Вы обращаетесь, дружок?

– И самому мне невдомёк:

Король ваш отдал мне доспехи,

Но снять их не дают помехи.

Мне тело б на куски рассечь,

Чтоб хоть один доспех совлечь,

Так плотно прилегли, смотри,

Снаружи к телу, изнутри,

Став с ним как целое одно.

Их отделить мне мудрено.

– Не беспокойтесь, погодите,

Я сам сниму их, коль хотите.

– Поторопитесь и сей миг

Немедля мне отдайте их».

Раздел, разул его Йонет.

Вот ни брони на мёртвом нет,

Ни туфель, ни штанов, шелом

Снял с головы его, потом –

Экипировку остальную.

Но победитель ни в какую

Не пожелал наряд свой снять

И не хотел Йонету внять.

А уговаривал тот долго

Надеть тунику, что из шёлка

С подкладкой мягкою, доселе

Носимой рыцарем на теле.

Йонет не смог его разуть,

Ведь башмаки менять отнюдь

Был юноша не расположен:

«Чёрт побери, ужель я должен

Подарок матери презреть

И это на себя надеть!

Моя рубашка не тряпьё,

И мне ль, пеньковую, её

Менять на тонкую рубаху?

Тунику, держащую влагу,

На ту, что в миг единый мокнет?

От сожалений пусть усохнет

Тот, кто взамен одежды лучшей

Наряд наденет самый худший!»

Безумца вразумлять вотще:

Опричь оружья вообще

Не прикоснулся ни к чему.

Зашнуровав штаны ему,

Йонет на них приладил шпоры,

В кольчугу облачил, которой

Нигде мы лучше не найдём,

Затем на голову шелом

Он водрузил, и сел тот ладно.

И показал ему наглядно,

Как меч на поясе носить,

Так чтоб свободно с ним ходить;

Ему он ногу в стремя вставил

И сесть на скакуна заставил –

Юнец ни стремени, ни шпор

Ещё не видел до сих пор,

Пуская в ход лишь прут иль плеть.

Йонет учил его владеть

Щитом, копьём, ему отдав их.

Так прививал полезный навык.

И молвил юноша: «Друг мой,

Возьмите лошадь вы с собой,

Она и резва и умна,

Но мне уж больше не нужна,

И потому отныне ваша.

А эта золотая чаша

Пусть к государю возвратится.

Вы передайте той девице,

Что за её обиду Кею,

Пока я жив, отмстить сумею».

Йонет пообещал помочь –

И, мол, исполнит всё точь-в-точь,

О чем его валлиец просит.

Простились. Кони их уносят.

Туда, где двор вкушал обед,

Чрез ту же дверь вошёл Йонет

И отдал кубок королю:

«О сир, я радость в вас вселю:

Тот рыцарь, что здесь был недавно,

Добыл в бою ваш кубок славно

И передал его для вас.

– О ком вы это мне сейчас? –

Спросил король, ещё грустя.

– Сир, говорю вам не шутя

О том валлийце молодом,

Что въехал к нам сюда верхом.

– Так это он, валлиец некий,

Что у меня просил доспехи,

Принадлежащие тому,

Кто прибегал здесь ко всему,

Чтоб нанести мне оскорбленье?

– Да, это он, и нет сомненья.–

А как же смог добыть он кубок?

Иль снизошёл тот до уступок

И добровольно возвратил?

– Скажите лучше, что добыл

Его валлиец, став убийцей.

– Прошу, подробней о валлийце.

– Я знаю только то, что видел:

Тот рыцарь юношу обидел,

Боль причинил ему древком,

А он ударил прямиком,

И меткий дротик, словно в воск,

Вонзился в череп; вытек мозг,

И так он вышиб дух злодею».

Король тут обратился к Кею:

«Ах, как меня вы огорчили!

Ваш злой язык, рассадник гили,

Такую чушь нагородил,

Что общества меня лишил

Того, кому обязан я.

– Он передать просил меня, –

Сказал Йонет, – той бедной деве,

Которую ударил в гневе

Кей сенешаль, что за неё

Он отомстит, коль на сиё

Даст изволение судьбина».

Тут шут, сидевший у камина,

Вскочил, услышав речь такую,

И перед королём, ликуя,

Подпрыгнул и пустился в пляс.

«Мой добрый сир, – сказал смеясь, –

Господь храни меня, внемлите:

Грядут ужасные событья.

Всё скоро сможете узреть.

Придётся Кею сожалеть

О деле рук и ног своих,

О языке, что глуп и лих,

И о своём дурном злоречье.

Через неделю недалече[32]

Ему тот рыцарь отомстит

За то, что был ногой я бит.

К тому ж пощёчина девице

К нему вернётся, но сторицей

Ему заплатят за удар

И купят дорого товар,

Дав незабвенную науку,

Ведь правую сломают руку

Ему меж локтем и плечом.

На перевязи под жгутом

Полгода он её проносит».

А Кея в гневный жар как бросит

От слышанных обидных слов,

Что, разъярённый, был готов

Так проучить шута за номер,

Чтоб тот при всех на месте помер.

Он отказался от сего:

Король не поддержал его.

Король сказал ему: «Ах, Кей,

Виновник муки вы моей!

Когда бы юноша тот смелый

Владел оружием умело,

Да хоть бы пользоваться мог

Мечом, копьём, он в краткий срок

Венчался бы великой славой.

Не стоит сомневаться, право.

Но он не знает, вот досада,

Что надо делать, что не надо

С любым оружием, и меч

Не сможет при нужде извлечь.

Верхом на рыцарском коне

Столкнуться может он вполне

С тем, кто забрать коня захочет.

Враг не замедлит и наскочит.

Его убьёт иль ранит враг,

Ведь неотёсанный простак

В бою не сможет защититься,

И вмиг судьба его решится».

Так сожалел король душевно

О доле юноши плачевной,

Но в жалобах не видя толк,

Он речь закончил и умолк.

Валлиец между тем, гоня,

Чрез чащу направлял коня

На луг, граничащий с рекой,

Превосходящей шириной

Полёт стрелы из арбалета.

Река стремительная эта

Границы русла перешла

И по лужайке вниз текла.

Спустившись, встал он у реки

И понял: воды глубоки,

Темны и быстротой чрезмерной

Луару превзошли, наверно.