Персеиды. Ночная повесть - [48]
– Ну Заяц, это… Заяц, ну ты послушай. – И вдруг громким командным голосом приказал: – Тишина в строю!
Танька от неожиданности замолчала и только тихонько икнула.
Игорь глубоко вздохнул и торжественным металлическим неестественным голосом произнес:
– Татьяна! Будь моим… Зайцем!
И под наш хохот уселся на пол, абсолютно потерянный, чувствуя провал. Мы все ржали, как дураки какие-то, а Танька вдруг всхлипнула и так ужасно разревелась, ну ужасно, кинулась к нему, сидящему на полу, к обиженному и расстроенному, и обняла его голову. Мы, пристыженные, тихо вышли из комнаты. Сейчас я думаю, что Танька, чуткая, прозорливая, все увидела сразу – свадьбу, Узбекистан, Таджикистан, рождение Оли, потом Сергея, нестерпимую жару, невыносимый быт съемных квартир, разное отношение людей, переезды, переезды, переезды, чемоданы, ящики, коробки, самолеты, разлуки, бесконечные ожидания. Увидела, как ее, нарядную в легком шифоновом платье, силой запихивают в машину ее же сотрудники по работе в Термезе, люди, которых Игорь считал своими друзьями, и только случайность помогла ей выскользнуть и сбежать. Увидела ребят, девятнадцатилетних бойцов, с которыми Игорь во время учебы и тренировок обходился, как сначала показалось, жестко и бескомпромиссно. А потом оказалось, что правильно – они все вернулись из Афганистана живыми. Увидела погромы конца восьмидесятых и Рустама, владельца чайханы, который пришел к ним поздно вечером. «Уезжай, Игорь, – сказал он, – уезжайте все. Я могу спрятать твою семью на неделю-две, но если узнают – зарежут и тебя, и меня, и всю мою семью». Боя увидела, большую овчарку, родного, преданного, отважного Боя, безропотно разделившего с семьей все тяготы офицерской семьи: переезды, чужие города, чужих недружелюбных людей. Увидела дружбу его заботливую с детьми и его тяжелый уход.
Увидела болезнь Игоря и десятки операций. Увидела его замечательных ребят, бывших бойцов в одинаковых майках с названием роты, собравшихся в их квартире. Услышала радостный смех, галдеж, песни замечательного верного Васи Рыбалко.
Увидела себя, смертельно уставшую, во дворе клиники, толкающую тяжелую каталку с лежащим на ней Игорем, еще под наркозом после очередной операции в хорошей клинике, где и сегодня работают блистательные хирурги, но санитаров даже за большие деньги не найти. И как Игорь заваливался безвольно то на один бок, то на другой с этой каталки, и Танька держала его, как будто у нее было десять рук и богатырская сила. И каждый камешек увидела, и каждую ямку или выбоину в старом асфальте больничного двора увидела.
Увидела, как приехали в начале мая в Киев на традиционный сбор бывшие бойцы-афганцы – веселый певучий Вася, гигантский Римас, добродушный Серега, уже солидные, уверенные, возмужалые. Как в последний раз тихо прошли они все в комнату к Игорю – прощаться. И какой Игорь уже был нерадостный и все понимал. Как уходили ребята подавленные, молчаливые, осиротевшие, растерянные, как дети.
Увидела и тот день, когда в дом по вызову ввалилась недовольная, хамоватая врач «скорой», несчастная, замотанная женщина, и слишком энергично, слишком громко и скандально для сотрудника неотложки, слишком оглушительно для квартиры, где находится тяжелый больной и где привыкли говорить тихо, потому что и сам Игорь уже был так слаб, что говорил шепотом, рявкнула, тыкая пальцем в полулежащего в кресле полковника Кару:
– Зачем вы нас вызвали? Кого тут везти в госпиталь?! Мы же его не довезем!
А фельдшер стоял за спиной врача, безучастный, равнодушный, и зевал. И потом они оба ушли, хлопнув входной дверью.
– Сволочи, – бессильно хрипло шептал Игорь, – какие сволочи!
Танька увидела себя, присевшую на колени рядом с Игорем, и услышала то, как она сама ласково, даже весело говорит:
– Карик, ну что ты, мало ли идиотов, не беспокойся, я сейчас привезу врача. Он волшебник. Я вчера еще договорилась. Он ждет. Поверь мне и будь спокоен, я быстро. Ты же меня знаешь, я же твой верный Заяц. Жди.
И пока она мчалась к машине и ехала куда-то, быстро высчитывая, в какую клинику ехать, кого, какого врача везти, где взять денег, чтобы заплатить за уже бесполезный визит, ее Карик, наш Игорь, умер.
Танька-Заяц увидела, как она выехала на обочину, заглушила мотор, вышла из машины, опустилась на колени точно так же, как и сейчас, после этого дурацкого предложения быть его верным Зайцем, опустилась в пыль и закричала. А через минуту позвонила ее свекровь и сказала:
– Возвращайся, Таня, возвращайся.
Танька-Заяц увидела, как в счастливый день их с Игорем свадьбы Кузьмич подарил Игорю старинную монету. Петровский пятак. Наудачу. И как Игорь все время носил этот пятак в левом нагрудном кармане, с упорством перекладывая его из кителя в китель, из гимнастерки в гимнастерку. Увидела, как вкладывает она сама этот пятак во внутренний карман последнего его мундира. Мундира, в котором Игоря хоронили.
Это все и многое другое, о чем ни я, ни кто-то другой никогда не узнаем, увидела Танька – верный Заяц. Увидела тогда, в 1982 году, обнимая голову своего юного лейтенанта, так нелепо искренне и смешно попросившего ее руки. Она увидела это все и не колеблясь сказала:
Многие из тех, кому повезло раньше вас прочесть эту удивительную повесть Марианны Гончаровой о Лизе Бернадской, говорят, что не раз всплакнули над ней. Но это не были слезы жалости, хотя жизнь к Лизе и в самом деле не всегда справедлива. Скорее всего, это те очистительные слезы, которые случаются от счастья взаимопонимания, сочувствия, нежности, любви. В душе Лизы такая теплая магия, такая истинная открытость и дружелюбие, что за время своей борьбы с недугом она меняет жизнь всех, кто ее окружает. Есть в повести, конечно, и первая любовь, и ревность, и зависть подруг, и интриги, и вдруг вспыхивающее в юных душах счастливейшее чувство свободы. Но не только слезы, а еще и неудержимый смех вызывает у читателей проза Гончаровой.
Если чудеса не послать специальным рейсом, в дороге они могут заблудиться и даже потеряться, испортиться или просто попасть совершенно не по адресу. А если чудо произойдет не с тем человеком, будет ли оно чудом?Марианна Гончарова написала книгу маленьких историй, полных уютного очарования. Самые печальные обстоятельства – не помеха для счастливых финалов, а нынешние горести – повод ждать будущих радостей. Только так и никак иначе!
Они живут рядом с нами, ловят наш взгляд, подсовывают мягкие уши под нашу руку. Ну да – пара изгрызенных туфель. Но что такое пара каких-то бездушных туфель по сравнению с теплой головой на твоих коленях, с их мягкими лапами и теплым пузом! Что пара разбитых чашек или опрокинутых горшков с цветами по сравнению с торопливым топотом и радостными взлаями и взмявами, когда вы еще идете по лестнице, когда всего лишь гремите ключами, когда только входите в прихожую! Впрочем, эта книга не только о них, наших усатых, хвостатых и пернатых.
Сюжеты Марианны Гончаровой, со всеми их нелепостями, случайностями и невероятным обаянием, выхвачены из воздуха, из садов и полей, из улиц и переулков небольшого городка. Герои – вроде бы самые обычные люди: вот интеллигентный и немного застенчивый дантист, вот влюбленная юная красавица, вот веселые попутчики, вот отважные воздухоплаватели, вот особенные дети, знающие и понимающие гораздо больше, чем мы предполагаем, вот рыцари и пасечники, неугомонные жулики и волшебники. Истории их жизни рассказаны с неизменным юмором и симпатией, и кажется, будто мы, читатели, знакомы с каждым из них с самого детства.
Мир полон тайн. Но в своей повседневной суетной жизни мы забываем об этом. И лишь в минуты относительного покоя, где-нибудь в горах или на берегу реки, нас вдруг охватывает непередаваемое ощущение красоты и гармонии окружающего мира. И его вечной тайны, разгадать которую вряд ли кому-нибудь дано.Мир, описываемый Марианной Гончаровой, – при всей его погруженности в повседневную жизнь – полон тайн. Вот и новая книга писательницы – по сути, первый ее роман – прежде всего о тайне. О тайне, которую хранит в себе овеянная легендами Аргидава – старинная крепость на берегу Днестра.
Природа дружбы естественна. Дружба — это не изобретение человека. Это изобретение кого-то поумней. И потому, что дружба дается свыше, вашими друзьями могут быть не только люди, но и все, кого вы встречаете в этой жизни, невзирая на образование, место жительства, возраст, статус, наличие хвоста, количество ног, лап, щупальцев, крыльев или плавников.Дружба дается свыше. Как умение улыбаться или плакать.Эту книгу рекомендуется читать, когда у вас плохое настроение, в одиночестве или в компании вслух.Можно и нужно читать детям.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.