— Нет, не могу. Вы должны это сделать за меня.
— А почему Гаррисон Бурк не может? — спросил Мейсон.
— Неужели вы не понимаете? — воскликнула посетительница. — Гаррисон Бурк может объяснить, что делал с замужней женщиной в отеле «Бичвуд». Но он никогда не сможет объяснить, почему заплатил бульварной газетенке за молчание. Он должен держаться подальше от этого дела, они могут заманить его в ловушку.
Перри Мейсон постучал пальцами по столу.
— И вы хотите, чтобы я все исправил? — уточнил он.
— Да, хочу, чтобы вы все уладили.
— Сколько вы можете заплатить за молчание?
Посетительница склонилась поближе к адвокату и быстро заговорила:
— Послушайте, я вам кое-что расскажу. Запомните это, и не спрашивайте у меня, откуда я это знаю. Я не думаю, что вам удастся откупиться от Фрэнка Локка. Вам придется договариваться с теми, кто стоит за ним. Фрэнк Локк только изображает из себя владельца «Пикантных новостей». Вы же знаете, что это за газетенка. Они занимаются лишь шантажом и продают все, что можно продать. Фрэнк Локк — подставное лицо, кто-то за ним стоит, настоящий владелец газеты. У них хороший адвокат, который делает все возможное, чтобы защитить их от обвинений в шантаже и клевете. Но если когда-нибудь от обвинений отбиться не удастся, то Фрэнк Локк должен будет взять всю вину на себя.
Посетительница замолчала. На минуту воцарилась тишина.
— Продолжайте, — сказал Перри Мейсон.
Женщина прикусила губу, затем снова подняла глаза на адвоката и затараторила:
— Они узнали, что Гаррисон там был, но не смогли выяснить, кто его спутница. Газета намерена это опубликовать и потребовать, чтобы полиция вызвала его в качестве свидетеля. Вообще вся эта стрельба выглядела очень странно. Похоже, кто-то специально заставил того типа ворваться в ресторан, чтобы потом его застрелили. Вроде как самооборона и особо копать никто не будет. Но полиция и окружной прокурор обязательно допросят всех, кто там находился.
— Но не вас? — уточнил Перри Мейсон.
Она покачала головой:
— Нет, нас впутывать не станут. Никто не знает, что я там была. Сержант знает, что там был Гаррисон. Это все. Я назвалась вымышленным именем.
— Это же хорошо? — спросил Мейсон.
— Неужели вы не понимаете? — воскликнула Ева Гриффин. — Если пресса начнет давить, то полиция будет вынуждена допросить Гаррисона. И тогда ему придется сказать, с кем он там был. И они обрисуют все гораздо хуже, чем было на самом деле. Ничем непристойным мы не занимались. Мы имели полное право быть там.
Мейсон барабанил пальцами по столу несколько секунд, а затем пристально посмотрел на женщину:
— Хорошо, давайте проясним ситуацию. Вы пытаетесь спасти политическую карьеру Гаррисона Бурка?
Ева многозначительно посмотрела на адвоката.
— Нет, я тоже хочу, чтобы мы оба все правильно поняли. Я пытаюсь спасти себя.
Мейсон еще несколько минут барабанил пальцами по столу.
— Это будет дорого стоить, — наконец объявил он.
Посетительница открыла сумочку:
— Я принесла деньги.
Перри Мейсон наблюдал за тем, как она отсчитывала купюры и выкладывала их вдоль края письменного стола.
— Что это? — спросил он.
— Это часть вашего гонорара. Когда узнаете, сколько они хотят за молчание, свяжитесь со мной.
— Каким образом?
— Подайте объявление в рубрику «Частные объявления» в «Экземинер»: «Е.Г. Переговоры подходят к завершению». Подпишитесь собственными инициалами. Тогда я приеду в вашу контору.
— Мне это не нравится, — признался Мейсон. — Я никогда не любил платить шантажистам и предпочел бы организовать это как-то иначе.
— Как, например? — спросила посетительница.
Перри Мейсон пожал плечами:
— Не знаю. Иногда есть и другие способы.
— Я расскажу Вам кое-что еще про Фрэнка Локка, — произнесла Ева Гриффин с надеждой в голосе. — В его прошлом есть что-то, чего он боится. Возможно, он когда-то сидел в тюрьме. Или что-то в этом роде.
Мейсон внимательно посмотрел на нее:
— Создается впечатление, что вы его довольно хорошо знаете.
Она покачала головой.
— Я никогда в жизни его не видела. — Ответила посетительница.
— Тогда откуда вы о нем столько всего знаете?
— Я уже просила вас не спрашивать меня об этом.
Мейсон снова забарабанил своими сильными пальцами по краю стола.
— Могу я сказать, что представляю интересы Гаррисона Бурка? — уточнил он.
Она решительно покачала головой:
— Вы не должны говорить, что действуете от чьего-либо имени. То есть вы вообще не должны называть никаких имен. Впрочем, вы лучше знаете, как все это организовать. Я не знаю.
— Когда мне приступить к делу?
— Немедленно.
Перри Мейсон нажал на кнопку звонка на боковой поверхности стола. Мгновение спустя дверь, ведущая в приемную, отворилась и появилась Делла Стрит с блокнотом в руке.
Ева Гриффин откинулась в кресле с отстраненным безразличным видом, показывая таким образом, что ее дела не должны обсуждаться в присутствии обслуживающего персонала, к которому она явно относила секретаршу.
— Вам что-то нужно? — спросила Делла Стрит.
Перри Мейсон потянулся к правому верхнему ящику стола и достал из него письмо.
— Это письмо почти готово, за исключением пары предложений. Я их сейчас допишу от руки, а вы после этого перепечатаете их на машинке. Я ухожу по важному делу, и меня не будет до конца дня. Вообще не знаю, когда снова появлюсь в офисе.
