Perpetuum mobile - [21]

– Курс норд. Крейсерский режим, – глухо сказала Эвишка.

Второй пилот согласно кивнул. Это уже походило на дурной анекдот. Власть на «Бродяге» поменялась снова.

– Одди, прости… Мы должны вернуться. Иначе – все погибнем зря. Все. А так – вернемся и начнем заново. Не станешь же ты утверждать, что пять человек… – Наташу Эвишка уже списала со счетов.

Я не спорил. Сказал только:

– Подождем час.

Час они мне дали. Солнце клонилось к закату, безлюдный пейзаж под нами испещрили тени. Я монотонно повторял:

– «Бродяга» к Наталье Вернер… «Бродяга»…

– …Мотор… Здесь у… – (щелчок, треск)…

– Наташа!! – заорал я.

– …К водопою. Держусь в стороне, справа от тропы. Подберите меня до того, как наступит ночь.

– Это невозможно, – второй пилот оборотился к Эвишке, ища ее поддержки.

Только наивные думают, что дирижабль умеет зависнуть в воздухе. Конечно. Может. При полном безветрии. Для снижения придется выпустить сколько-то гелия из оболочки, а затем сливать балласт для подъема.

– Ната, ветер? – спросил я.

– Метров пять-семь… – теперь мы слышали ее хорошо.

Ветерок слабый, но надо заходить навстречу ему, делая «нырок» к земле. Потом выбрасывать якорь и, запустив лебедку, пытаться подтянуть «Бродягу» к земле. Нас слишком мало для правильного проведения такого маневра. Любая случайность нас погубит – своими страхами Эвишка заразила и остальных.

– Готовьте вездеход, – сказал я. – Ната умеет летать, а я – ползать. На этой машинке.

– Одди?!

Я легонько поцеловал Эвишку в губы, она не отстранилась.

– Будь здорова. И, на всякий случай, прощай.

Окна машины закрыты щитками, электропитание отключено – кромешная тьма обнимала меня. Может быть, она – навсегда. Тело туго обтягивали привязные ремни. Я сжался, ощутив легкое скольжение, желудок подпрыгнул. Два тягучих, медлительных рывка – вес вернулся. Но легче не стало, ужас не отпускал – рывка должно было быть три. Один из куполов не раскрылся! Выпавшую из брюха «Бродяги» платформу с закрепленным на ней вездеходом шмякнет о землю с превеликой силой. Достаточной, чтобы вывести из строя великолепную машину и искалечить меня. Или убить. Лучше бы – второе.

Тряхнуло снова. Славься, Мария!

…В глаза не больно светило закатное солнце. В открытую дверь веяло запахами. Почему-то сеном и мятой. Передо мной замаячило лицо – Наташа возникла ниоткуда, забралась на сиденье рядом со мной и я почувствовал легкое прикосновение… Ах, да. Пощечина. И, кажется, мне. Еще раз.

– Одди… – что-то все ласковы со мной последнее время.

– Ты очнешься, мудак, или нет?! Надо освободить машину с платформы! – лицо Наташи лоснилось от пота, она тяжело дышала.

– Сейчас… – просипел я.

Набрал, как меня проинструктировали, цифровую комбинацию на пульте. Грохот – отстрелились защитные крепления и держатели колес. Почувствовал, как суперавтомобиль слегка осел на рессорах. Услышал вопрос Наташи:

– Как ты?

– Порядок… Слегка отключило… От удара при посадке.

– Не было удара. Система сработала на ура. А ты потерял сознание от страха.

Сейчас про штанишки спросит – не намочил ли.

– Одди… – она придвинулась совсем близко. – Я думала: швырнете мне машину, пару слов скажете, как с ней обращаться. Потом сделаете ноги, оставив дуру выживать, как сумеет.

– Твой инструктор – я.

Она улыбнулась – нечастое для нее занятие.

– Спасибо, мой герой. Я не смеюсь, Одди. Ты, в самом деле – герой.

– Ты тоже – девушка не промах, – похвалил я.

Не запаниковала. Безоружная, продержалась необходимые два часа, не привлекши внимания бродивших поблизости животин. Выдала нам набор четких ориентиров, спалив, в заключение, неисправный, так подведший ее летатель. Этот костер послужил нам маяком. Огнем, на который полетел мужественный мотылек, Одиссей Гор. Ну, вот, я снова смеюсь над собой, значит, оклемался. Пора вживаться в новую ситуацию.

Вокруг расстилалась травянистая, с бурыми проплешинами и разбросанными там и сям деревцами, равнина. Местность плавно понижалась к востоку, где в паре километров от нас текла река. Темными точками виднелись на равнине пасущиеся травоядные – те самые, что не боятся человека. И пусть не боятся. Главное, чтоб внимания не обращали. И, самое главное, чтоб как можно дольше не заинтересовались нами те, кто этих бродячих коров жрет. Мне – автору блестящего математического труда о борьбе за существование совсем не улыбалось войти в теорию в качестве практического примера. Я повернулся к Наташе – она переодевалась в извлеченный из багажного отсека легкий комбинезон.

– Вперед смотри, пожалуйста! Друг ты мой.

Я с притворной скромностью отвернулся.

– Куда прикажете, госпожа?.. Мое такси – лучшее в округе!..

Решили, что лучше держаться поближе к воде. Наташа подсказывала дорогу, которую теперь, бескрылым ангелом, повторяла со мной. Машина шла хорошо – как же – независимая подвеска колес – полутораметрового диаметра ажурных конструкций из титанового сплава и сильный двигатель. Герметичный корпус. Будь наш побегунчик целиком золотым, он и то стоил бы дешевле. Работал кондиционер и двое несчастных, брошенных в дальних краях, ощущали комфорт и довольство.

Я, во всяком случае, ощущал. И сравнительно поздно заметил, как напряглась Наташа.