Перо на Луне - [40]

Мы подошли к парку, и Джоэл объяснил, что большинство тотемов — копии старых древних столбов, которые уже начали подгнивать.

— Провинциальный Музей буквально спас старые столбы, их благополучно перенесли в закрытое помещение и передали в ведение главного резчика для будущей реставрации. Мунго Мартин [17] был вождем Квакиютлей и много знал о прошлой жизни индейцев.

Перед музеем, к которому мы приближались, притулился невысокий домик с покатой остроконечной крышей  . На побеленном фасаде было нарисовано огромное лицо. Лицо человека или животного — трудно сказать. На широкой зеленой полосе выписаны черные глаза, обведенные белыми кругами. Ноздри и рот обведены темно-красным, губы растянуты на всю ширину здания и открывают два ряда больших белых зубов. Усмешка лица выглядит свирепой. Наверняка, это животное.

Тим что-то неразборчиво пробормотал, я вопросительно посмотрела на него, и он повторил:

— Вавадитла.

Джоэл объяснил мне.

— Не будь Тим выбит из колеи, он бы обязательно рассказал вам о Вавадитла. Почти все, что я знаю об индейской мифологии, я знаю от него. Этот дом выстроил Мунго Мартин, и часть тотемов тоже его работа. Он назвал дом "Вавадитла", что означает "Он приказывает войти". Эта фраза говорит о силе и власти. Многие индейские дома строились по образцу этого.

Прямо перед домом был врыт очень высокий тотемный столб, и я посмотрела на венчавшую его птицу с раскинутыми крыльями тончайшей резьбы. Тим снова заговорил и назвал ее имя:

— Тсоона.

— Птица Тсоона — буревестник, который стал человеком, — сказал Джоэл. — Герб одной из индейских семей-основоположников. Этот столб известен тем, что Мунго Мартин изобразил на нем четыре племени в виде геральдических символов. Нижний изображает дикую женщину, которая держит на руках своего ребенка.

Лицо этой гигантской дикарки было искажено от ярости, а губы вытянуты в трубочку, словно из них вырывался ветер. В руках она сжимала ребенка, который был ее копией, но выглядел скорее испуганным, чем яростным. Между птицей сверху и женщиной с ребенком снизу на тотеме были и другие странные лица. Во всяком случае, мне они показались странными. Все фигуры, поставленные одна на другую, были повернуты в сторону улицы и смотрели на город.

— Почему его называют тандербердом [18] ? — спросила я.

— Когда эта птица летит, ее крылья шумят, как гром. Это мифологическое создание, оно часто фигурирует в индейских легендах, — Джоэл посмотрел на меня с любопытством. — Что вы думаете об этих лицах?

Я подумала.

— Только, что они выглядят странно и незнакомо. Мне от них не по себе, поскольку я не понимаю, что они означают. Не хотелось бы мне оказаться рядом с ними глубокой ночью. В них есть сила… словно они принадлежат древним временам. Временам до прихода белого человека. Может быть, более магическому времени, чем наше.

Джоэл посмотрел на меня с новым интересом.

— Я рад, что вы почувствовали это, Дженни. Говорят, эти тотемы перешептываются друг с другом. Им есть, что рассказать друг другу, и они знают, насколько мы слабы и ничтожны перед ними. Не то, чтобы те древние времена были так уж полны магии, но та, что была, давно скрылась от скептических взглядов в глубинах земли.

— Или в таких столбах, как этот, — сказала я. — Подозреваю, что если бы я в одиночестве подольше смотрела в эти глаза, оттуда могло бы вылететь что-то странное и коснуться меня.

— Вам бы этого хотелось?

— Не знаю. Я никогда раньше такого не испытывала. Я чувствую это чуть ли не с самого выхода из самолета. В воздухе витает что-то таинственное.

Джоэл улыбнулся. Я подумала, что он - прямая противоположность Кирку с его авантюризмом — куда более понимающий и сочувствующий. Вероятно, потому что он не погружен в пучину мести, как, возможно, погружен Кирк.

— Моя мать бы это одобрила, — сказал Джоэл. — Она бы сказала, что вы с чем-то соприкоснулись.

— С чем-то внутри меня?

— Да. И может, даже с чем-то снаружи… кто знает?

Тим пошел в сторону, к дому с маленьким садом, который окружал редкий лесок из тотемных столбов.

— Пойдемте к мастерской, — сказал Джоэл.

Мы последовали за стариком к открытому помещению, где прохожие могли воочию посмотреть на работу резчика. В данный момент там никого не было, но под навесом виднелось огромное кедровое бревно длиной во всю мастерскую. Со снятой корой и грубо намеченным рисунком, в бревне уже можно было видеть прообраз будущего тотемного столба. Оно уже было поделено на секции, и в одной из них был виден крючковатый нос, нависшие брови и круглые глаза. Тим со знанием дела разглядывал резьбу.

— Элеонор Нил была великой индейской резчицей, — сказал Джоэл. — Она иногда подписывала щепки от тотемов тем, кто приходил посмотреть на ее работу. Чарли Джеймс, Элеонор Нил, Мунго Мартин — все они были великими резчиками современности. Их уже нет с нами, но их потомки продолжают поддерживать древнее искусство. Тотемные столбы расходятся из этой мастерской по всей Британской Колумбии и музеям других стран.

В мастерской были налицо доказательства ежедневной работы: все инструменты, все скамьи и весь пол были покрыты щепками и опилками. Тим тронул Джоэла за руку.