Перо на Луне - [11]

— Она носит совершенно идиотское имя, которое мне даже не выговорить, — сказала она мне. — Хотя, возможно, оно ей хорошо подходит. Ее зовут Пиони.

Пиони. Да, действительно дурацкое имя для человека, цветок не в счет. Я попыталась вспомнить ту женщину в темных очках — неуверенную, нервничавшую — но память никак не отозвалась на это имя.

Раздался звонок в дверь, и я услышала, как Диллоу пошел открывать. С ним бодро поздоровался низкий глубокий голос, и в библиотеку быстро вошел доктор Радбурн. Диллоу забрал грязную посуду и поставил на стол маленькие тарелочки с сыром "камамбер" и пшеничными вафлями. Он стал наливать кофе, а доктор Радбурн нагнулся к миссис Ариес и поцеловал ее в щеку. Диллоу, как мне показалось, беспрерывно наблюдал за всеми.

Доктор был высок и строен, с темными волосами и обычной стрижкой. Вертикальная морщина на лбу, как раз над серыми глазами, которые смотрели на меня дружелюбно-оценивающе. Я подумала, что эта морщина, вероятно, не от постоянно нахмуренных бровей, а от многих часов сосредоточенности. Приятное, какое-то домашнее, выражение лица и теплая улыбка — такие люди быстро располагают к себе. Со времени моего приезда мне еще никто не улыбался, не считая нахального шофера.

— Рад, что вы приехали, миссис Торн, — сказал он, пожимая мне руку. — Я знаю, что это решение далось вам нелегко, но есть надежда, что вы сможете разрешить одну половину дилеммы. Если вы узнаете девочку, это будет в ваших интересах.

Диллоу принес еще один стул, и доктор Радбурн сел, принимая чашку кофе.

— Я рассказала миссис Торн все, что знаю о Корвинах, — сказала миссис Ариес. — Это хоть как-то подготовит ее к их необычному прошлому, которое, без сомнения, оказывало влияние и на ребенка.

Доктор Радбурн вопросительно глянул на Диллоу, и миссис Ариес отпустила дворецкого.

— Диллоу, можешь идти. — Когда тот вышел, она обратилась к доктору. — Я сделаю все так, как сочту нужным, Джоэл.

— Я в этом не сомневаюсь, — сухо ответил Радбурн и повернулся ко мне. — Вы еще не видели Элис?

Я покачала головой.

— Не могли бы вы рассказать мне о ней? Прошу вас.

Он внимательно посмотрел на меня, его глубоко посаженные глаза были серьезны.

— Полагаю, она одинока. В отличие от Элис, Корвины не могут похвастаться воображением. Хотя у девочки его, пожалуй, даже с излишком. Она привязана к матери, хотя иногда злится на нее. Пиони находится "под пятой" у мужа, и Элис это возмущает. Она явно недолюбливает отчима. Ради ее же блага, я надеюсь, ее заберут от Корвинов, тем или иным способом.

Я посмотрела на миссис Ариес.

— Вы имеете в виду, что они могут отдать ее вам?

За миссис Ариес ответил доктор Радбурн.

— Я уверен, что Фарли Корвин принял бы достойную, с его точки зрения, сумму за то, чтобы мать девочки отдала ее прабабушке.

— А мать… что она скажет на это?

— Доктор Радбурн думает, что она сделает, как ей будет сказано, — заверила меня миссис Ариес.

Должно быть, меня передернуло, потому что доктор быстро заговорил.

— Вы выглядите усталой, миссис Торн. Такой долгий перелет, и потом еще тяжелый разговор. Может, вам дать снотворного на ночь?

Я покачала головой.

— Не стоит. Но вы правы, я очень устала.

Я получила едва ли не больше, чем смогла унести. Мне хотелось уйти до того, как я совсем расклеюсь.

— Конечно, — сказала миссис Ариес. — Я и так заставила вас бодрствовать слишком долго, учитывая разницу в часовых поясах. Идите к себе и поспите подольше. Завтрак будет стоять на буфете в столовой, и вы можете поесть в любое время.

Я вспомнила про книгу Франка Карстена и захватила ее с собой, хотя и сомневалась, что смогу сосредоточиться на чтении.

Доктор Радбурн же обратился к миссис Ариес.

— Перед уходом я загляну к дяде Тиму. У нас с ним долговременная игра в шахматы. Доброй ночи, Коринтея. Завтра увидимся.

Он пошел вместе со мной к лестнице, и мы стали подниматься наверх по правой стороне.

— Вам рассказали, что миссис Ариес перенесла инсульт? — спросил он, когда мы оказались на втором этаже.

— Да, я слышала.

— Мы стараемся следить, чтобы она не расстраивалась.

— Это, должно быть, сложно, учитывая, что здесь живут Корвины.

— Надеюсь, вы не добавите нам проблем, — серьезно сказал он и ушел к задней лестнице, что вела на третий этаж.

Я двинулась к своей комнате, что была сразу напротив лестницы. Уходя, я оставила дверь приоткрытой, но сейчас она была закрыта полностью — видимо, об этом позаботился Диллоу. Я открыла дверь и ощутила в комнате какое-то движение — словно что-то ускользнуло за пределы видимости. Внутри было тихо — даже слишком тихо, как будто затишье перед бурей. Единственная лампа, которую я оставила гореть перед уходом, до сих пор была включена, отчего комната казалась еще больше и затененней, чем мне помнилось.

— Здесь кто-то есть? — спросила я вслух.

Раздался тихий вздох. Звук шел из-за углового кресла. Я быстро ринулась в темноту и вытащила на свет девочку, которая сидела, скорчившись, за креслом.

3

Встреча оказалась настолько внезапной и неожиданной, что у меня дрожали руки, пока я вытаскивала ребенка под неяркий свет лампы. Девочка была тоненькой и худой, как проволока. Держа ее за руки, я чувствовала ладонью кости там, где у моей Дебби все было округлым и пухленьким. Она с вызовом посмотрела на меня снизу вверх: острые черты лица, короткий нос, такой же подбородок, и прямой рот, от которого не ожидаешь улыбки. Волосы значительно светлее, чем у русой Дебби, короткие и вьющиеся, а не прямые, как у моей дочери. Хотя цвет волос ей, конечно, могли изменить, и очень сильно — если нужно было скрыть ее происхождение. На меня смотрели широко раскрытые ярко-синие глаза — но такие глаза и у тысяч других девочек.