Перо фламинго - [15]

– Господин Ле Муан, от коменданта мы другого ответа и не ждали. Будьте добры, скажите ему, что всем нам дорога жизнь и мы будем готовы отразить нападение индейцев. Но в то же время мы позаботимся о том, чтобы ускорить и наш, и его отъезд из этой страны.

Снова отдав Ле Муану честь, старый солдат повернулся и вышел, а за ним последовали все остальные.

Ле Муан отправился с докладом к Лодоньеру и так его взволновал, что к вечеру больному стало хуже. Всю ночь он бредил, звал Ренэ Дево и просил его не уходить к индейцам.

Между тем солдаты в тот же день принялись за работу и начали строить маленькое судно, на котором надеялись переплыть океан.

Работали они с таким рвением, что меньше чем через месяц корпус судна был закончен, и оставалось только спустить его на воду.

Несколько отрядов вышли из форта добывать лес для мачт, смолу, чтобы просмолить судно, а также запастись рыбой и дичью для далекого путешествия. Но охота и рыбная ловля шли неудачно. А в форте иссякли последние запасы маиса, и гарнизон питался исключительно рыбой и почками пальмы, заменявшими хлеб. Приготовлять их белые научились от индейцев.

Ровно через месяц после бегства Ренэ на солдат, работавших в лесу, внезапно напали индейцы. Было их так много, что французы, потеряв несколько человек, в смятении бежали.

Индейцы преследовали их до самых ворот форта, но здесь были остановлены сильным артиллерийским огнем. Пушечные выстрелы они слышали впервые; в ужасе обратились они в бегство и спрятались в чаще леса.

К вечеру индейцы высыпали на опушку леса и расположились вокруг холма, где несколько недель назад племя Микко справляло праздник Зрелого Маиса.

Увидев их, Симон Оружейник, возглавлявший теперь гарнизон, решил дать бой.

Лихорадка и недоедание вывели из строя многих солдат, и Симон мог набрать только пятьдесят человек, способных держать в руках оружие. Но его это нимало не смутило. Он считал, что пятидесяти человек более чем достаточно.

Смело вывел он горсточку людей из форта и двинулся к холму, вокруг которого собрались индейцы.

Внезапно французы увидели, что окружены со всех сторон. Индейцы выскакивали из-за каждого дерева, из-за каждого куста. Симон не заметил, как они подкрались сзади.

Маленький отряд попал в засаду и убедился в этом, лишь услышав свист стрел и копий, рассекавших воздух. В то же время раздался оглушительный дикий вой, который испугал французов не меньше, чем пушечные выстрелы индейцев.

Зная, что единственная надежда на спасение в быстром отступлении, Симон сделал отчаянную попытку прорваться назад, к форту. Но отряду в пятьдесят человек трудно было справиться с лавиной индейцев, и, казалось, ни один из французов не уцелеет.

Измученные неравной борьбой, они пришли в отчаяние, как вдруг положение резко изменилось: кто-то напал на индейцев с тыла, и они, охваченные паникой, обратились в бегство.

Не пытаясь узнать, кто пришел им на помощь, солдаты поспешили вернуться в форт.

XI. Возвращение Ренэ

Ренэ Дево в изнеможении бросил весла и опустился на дно лодки. Стрела, пущенная Читтой, вонзилась ему в плечо и причиняла мучительную боль. Словно сквозь сон сознавал он, что они спасены и находятся среди друзей. Смутно он почувствовал, как его осторожно подняли и понесли куда-то. Он потерял сознание, и обморок перешел в глубокий сон.

Когда он снова открыл глаза, легкий ветерок обвевал его лицо, и чья-то рука приглаживала ему волосы. Приподнявшись, он увидел Нэтлу, сестру Хас-се; она сидела подле него и обвевала его связкой душистых трав.

Когда он сделал попытку встать, она мягко удержала его и вышла. Через секунду она вернулась, а вслед за ней в хижину вошел Хас-се. Убедившись, что Ренэ чувствует себя гораздо лучше, он просиял от радости. От него Ренэ узнал, что индейцы, явившиеся на зов Хас-се, на минуту задержались, расспрашивая, кто преследователи и много ли их. Этой задержкой воспользовались Кат-ша и Читта. Быстро уплыли они вверх по течению, и невозможно было отыскать их в лабиринте каналов, пересекающих великие болота.

Счастливый случай помог мальчикам догнать друзей: у соплеменников Микко было мало съестных припасов, и они решили остановиться на два дня и пойти на охоту, чтобы пополнить запас провианта.

Благодаря лекарственным травам, которые Нэтла прикладывала к его ране, Ренэ быстро поправлялся, к вечеру следующего дня он уже мог выйти на лужайку перед палаткой вождя. Пылал большой костер, женщины жарили оленину, индюков, медвежьи окорока.

Хас-се подошел к своему другу и вложил ему в руку перо фламинго, которое срезано было накануне стрелой Читты.

– Та-ла-ло-ко, – сказал он, – я дарю, тебе это перо, как залог дружбы. Пусть навсегда останется в памяти твоей этот день. Если когда-нибудь понадобятся тебе мои услуги, пришли это перо мне или одному из моих соплеменников и знай, что мы придем к тебе на помощь, хотя бы это стоило нам жизни. Храни перо, но не носи его в волосах: только вожди моего племени и сыновья вождей имеют право вплетать его в волосы.

Взяв в руки поднесенный подарок, Ренэ с изумлением увидел, что к перу фламинго привязана тонкая золотая цепочка с золотой булавкой очень красивой работы. Эту булавку Хас-се втыкал в волосы, а стрела Читты рассекла цепочку.