Пермские чудеса - [6]

Не менее любопытно и дело Клоссиуса. Его, кстати, как свидетельствует листок учета, просматривал в 1963 году покойный ныне писатель Роман Пересветов. Лист 89 содержит отношение министра народного просвещения Шишкова от 31 марта 1827 года. «Государь император соизволяет» уплатить Клоссиусу три тысячи рублей ассигнациями на его поездку в Москву для «отыскания в духовных библиотеках московских актов, относящихся до гражданского и римского права». В такую формулировку Клоссиус облек свое подлинное намерение найти библиотеку античных рукописей Ивана Грозного.

Закончив просмотр, беседую с заместителем директора по научной части Малле Лойт.

— В Пярну мне говорили, что ваш архив хранит документы, относящиеся еще к глубокой древности.

— Самые ранние датированы двенадцатым веком.

— Нельзя ли посмотреть дела за 1560-е годы?

— Да, но материалы расположены не в хронологической последовательности, а по географическому признаку.

— Меня интересуют дела пярнуского архива за 60-е годы XVI века, то есть за время посещения пастором Веттерманом либереи Ивана Грозного.

— Приезжайте месяца через три, приготовим. Правда, пока просмотр документов почти ничего не дал. Но он далеко не закончен. А тем временем письма Дабелова и Клоссиуса выделены в особую «группу изучения» и тартуский полиглот, мой добрый знакомый Пент Нурмекунд, в скором времени разберет их.

4. Где искать сокровище?

Нет сомнения: Максим Грек любовался им в Московском Кремле, а если у Василия III и были загородные дворцы, то либерею туда переправлять на лето смысла, не имело. А где видел библиотеку пастор Веттерман?

Тщательное изучение всех данных приводит к единственному выводу: в опричном дворце Ивана Грозного, в Александровой слободе. Ныне это город Александров, находящийся между Загорском и Ярославлем.

Вот что говорит александровский краевед, страстный поборник археологических раскопок в слободе Михаил Николаевич Куницын:

— В декабре 1564 года Иван Грозный уехал в санях с сыновьями «неведомо куда бяше». На самом же деле, переждав распутицу в подмосковном Коломенском, он направился в Троице-Сергиевский монастырь. После молебна он направился в Александрову слободу. Летопись гласит, что он взял с собой из московских церквей древние иконы, золотую и серебряную утварь, одежду, деньги и «всю казну». Ближним боярам и приказным повелел он ехать с семьями, а дворянам и боярским детям «с людьми и с коньми, со всем служебным нарядом».

Итак, Иван Грозный, переселяясь в слободу, забрал с собой все ценное имущество. Трудно себе представить, чтобы он не взял и либерею. Перечисляя увезенное царем, летопись называет «деньги» и «всю казну». Книги, рукописи, грамоты предков обычно хранились вместе с драгоценностями. Благодаря их редкости они ценились очень дорого. Не разумел ли летописец под казной и библиотеку?

Предположение М. Н. Куницына полностью подтверждается. Вот выдержка из наказа Ивана Грозного послу Михайле Сунгулову: «Государь наш тое книги в казнах своих искать велел…» Конечно же, ценнейшая либерея и казна составляли неразрывное целое. Да либерея и необходима была царю, перебиравшемуся надолго в слободу, хотя бы для того, чтобы, пользуясь ею, на должном философском и литературном уровне вести полемику с боярской оппозицией в лице умного и начитанного князя Андрея Курбского.

Почему же все-таки немецкие и русские историки и археологи вели поиски сокровища под Московским Кремлем, а не в Александрове?

Но прежде чем ответить на этот вопрос, следует заметить, что наблюдательный Клоссиус не миновал Александрову слободу, а специально приезжал в нее в 1829 году. Там был тогда женский монастырь. На просьбу показать ему книги и рукописи игуменья вынесла только печатные церковные книги, заявив, что других нет.

Тот факт, что библиотеку искали прежде всего в Москве, объясняется тем, что в «Ливонской хронике» говорится: пастор Веттерман и его спутники видели либерею в Москве. Кроме того, некоторые ученые считают, что показ библиотеки пленным дерптцам не мог происходить ранее 1570 года, так как только тогда они перестали быть персонами «non grata» и были отпущены из плена. В июне 1570 года в Москве происходили торжества по случаю приема датского принца Магнуса, который в ответ на определенные привилегии обещал отбить со своим войском у шведов Ревель, необходимый выход России к Балтике. Одним из выставленных им требований и было освобождение дерптцев. Тогда-то, в эти дни торжеств, и показывали им библиотеку, полагают некоторые историки.

По моему мнению, прочтение слова «Москва» в «Ливонской хронике» носит лишь формальный характер, ибо иностранцы в то время подразумевали под Москвой и близкие и дальние окрестности столицы, и вообще всю Московию. Во-вторых, в хронике называется 1565-й, а не 1570 год: А в 1565 году Иван Грозный, испуганный народными восстаниями, недовольством бояр и в результате разных других причин, переселившись в «опричную» (от слова «опричь» — особо, отдельно) Александровскую слободу, в Москве появлялся лишь на короткое время и, конечно, не стал бы демонстрировать либерею пленным.

Очень важно в этом вопросе и изучение путей, по которым в 1565 году двигались дерптцы в места ссылки. Совершенно ясно, что шли они не по центральной Смоленской дороге, вообще в ту пору очень беспокойной из-за осложненных русско-польских отношений. Да из Дерпта, находящегося на северо-западе России, и не было смысла ею пользоваться. Пленные шли через Псков, Старую Руссу, Вышний Волочек и Тверь (ныне город Калинин). Если бы они шли по Смоленской дороге, то миновать Москву не могли бы, коль маршрут их был в поволжские города и Владимир. Но раз они двинулись из Дерпта, то, достигнув Твери, должны были погружаться на суда и плыть по Волге (самый надежный путь того времени). Исключение представляла одна лишь группа — владимирская. Вот ее-то маршрут и лежал через Клин, Дмитров и Александров. А от Александрова до Владимира уж и рукой подать.