Пермская обитель - [17]

Если двоим кажется одно и то же, это уже закономерность. Теперь уже есть отправная точка, где можно поискать сведения о девушке с редким именем.

Пермь — один из немногих городов, где у общавшегося чуть ли не со всей Россией Дениса совершенно не было знакомых. Более того, их не оказалось там даже у суперобщительного Вячеслава Ивановича. А уж дядька сотрудничал со всей Россией гораздо дольше Дениса. Пришлось начальнику угро послать на Урал официальный запрос насчет девушки Янины, двадцати примерно лет.

Вскоре пришел ответный факс, сообщавший, что Янина Болеславовна Муромцева, 1984 года рождения, прописана с родителями в Перми на улице Гагарина, дом такой-то, квартира такая-то.

Это обнадеживало. Вячеслав Иванович позвонил в пермский ГУВД и попросил коллег уточнить, где сейчас находится Муромцева и что о ней известно вообще.

На следующее угро, в воскресенье, ему позвонил некий капитан Телегин, беседовавший накануне с родителями Янины. В этом году она окончила музыкальное училище и поехала в Москву поступать в Гнесинку. Не поступила, но и в Пермь еще не вернулась. Живет в Москве у разных знакомых, постоянного адреса у нее нет, как и телефона тоже. Но родителям она часто звонит сама.

— Теперь найди ее по регистрации, — бодро сказал Вячеслав Иванович племяннику.

— Дядя Слава, вы как на облаке живете, — ответил частный детектив. — Если ей не нужно устраиваться на работу, она могла и не зарегистрироваться.

— По закону обязана.

— Так-то оно так, но ведь на практике это сложно. Ей нужно идти в милицию вместе с хозяином квартиры, отстоять огромную очередь. Не каждый захочет. К тому же, если у нее туговато с деньгами, какого лешего ей терять лишнюю тысячу, которую…

— Дениска! — прикрикнул начальник угро. — Ты сначала проверь, потом будем думать, что делать дальше. В зависимости от ситуасьон.

Янина Муромцева в столице зарегистрирована не была.

Часть вторая НА БЕРЕГАХ КАМЫ

Глава 13 ОКТЯБРЬ 2004-го

После того как Дергачев стал вынужденно вести неподвижный образ жизни, страдальца навещали многие приятели. Однако постепенно их визиты становились все реже и реже. У всех хватало своих дел, но общих интересов становилось все меньше. Рассказывать больному о своих бурных приключениях — только травить ему душу. К тому же родители Сергея косо смотрели на посетителей. Как правило, те приходили к сыну с бутылкой, и долгие посиделки ничем хорошим не заканчивались. На следующий день Сергей обычно чувствовал себя плохо, держался капризно и грубо, почти агрессивно. Все же, надо признать, сейчас родителям с больным сыном легче, чем когда тот был здоров, а они находились в постоянном напряжении: не загремит ли их отпрыск в милицию.

Лишь два приятеля по-прежнему регулярно посещали его: Виталька и Геныч. Кстати, прежде они не ходили в закадычных дружках. Оба работали, воровством сроду не промышляли, жили сравнительно далеко от Дергачевых, встречались не часто. Их можно было назвать случайными собутыльниками. Оба были постарше Сергея. А грянула беда — неожиданно приняли в человеке живое участие, подружились.

Вообще-то у Геныча имя Гена, Геннадий Силуянов. Откуда такое прозвище, одному богу известно. Можно подумать, что это отчество, но нет — по батюшке он Алексеевич. Все же издавна кличут его только Генычем. У него есть младшая сестра, Катя, к которой неровно дышал Сергей, в шутку называл ее «моя зазнобушка». Конечно, про любовь-морковь речи не было. Катька на пять лет моложе него. Вот сейчас, когда ей двадцать два, Катя уже созрела, редкостная красавица. Да вот он… засох.

По иронии судьбы, именно через Катьку его друзья вышли на Институт культуры. Расспрашивали всех подряд, у кого там есть знакомые, и выяснилось, что как раз там учится ее хорошая приятельница Настя. Дали той боевое задание насчет этого Сереброва, да не выполнила девочка его. Сказала, что архивистка вредная баба, не захотела рыться в старых документах. Пришлось Генычу и Витальке поговорить с архивисткой по душам.

Пошли на это они без особого желания. Понимали — догадается архивистка, откуда ноги растут. При случае отыграется на Катиной подружке. Но делать нечего, других вариантов нет. К разговору подготовились на совесть. Пришлось мобилизовать и старых дружков Дергача, которые явились на подмогу. Несколько дней они шастали за Клавдией Павловной по пятам, вертелись вокруг ее дома, узнали всю подноготную разведенной женщины, живущей с матерью и сыном-пятиклассником.

Наступили сумерки, когда архивистка, молодая женщина в очках, вышла из магазина, держа в каждой руке по пакету со снедью. По пути домой ей нужно срезать уголок сквера, тут Геныч и Виталька подошли к ней. Для острастки сразу заявили, чтобы хорошенько подумала Клавдия Павловна о безопасности своего единственного сыночка-пятиклассника. После чего стали говорить тихо-мирно.

— Клавдия Павловна, мы не просим ничего противозаконного. Просто нам нужно узнать домашний адрес вашего бывшего студента.

— Без официального запроса я не имею права дать такую справку.

— Вот вам запрос. — Геныч полез во внутренний карман пиджака с таким видом, словно вытащит оттуда пистолет. А выудил сложенный вчетверо лист бумаги — ксерокс с первой страницы зачетки Сереброва. — Справка — это если на бланке. Нам же можете написать на любом клочке бумаги. Вот имя этого человека. Скажете нам его домашний адрес, и мы расстанемся друзьями. Больше того, если у вашего сыночка возникнут какие-нибудь проблемы, в обиду не дадим. Вы к нам по-человечески, и мы к вам также.