Период полураспада группы «Хибина» - [94]

.

Хребет Молебный Камень находится в южной части горной цепи Поясового Камня. Располагается между рекой Вишера и верховьями правых притоков Лозьвы — рек Большая Тошемка и Вижай. Ключевые горные вершины на хребте Молебный Камень — Ōйка-Сяхл (Ойка-Чакур, Ойкачахл) и Ӭква-Сяхл (Эквачахл). Хребет Молебный Камень (Алы-Ялпың-Нёр) на языке манси означает Южный Священный горный хребет. У каждого священного горного массива имеется молебное место — «ландшафтный храм» для обращения с молитвами к Святым. Роль «ландшафтного храма» для поклонения Святым на хребте Молебный Камень выполняет седловина Пӯрлахтын-Сори. Для народа манси хребет Молебный Камень и река Вижай являются Священными, при этом место проживания манси не имеет значения. До конца ХХ века на «ландшафтный храм» в установленное время года приезжали манси мужского пола Северного Урала и Приобья для совершения обряда, совершаемого по определенному алгоритму в течение 7 дней. Поэтому число «семь» в отличие от «девятки» в мансийской нумерологии имеет сакральное значение.

Таким образом, анализ литературных источников показывает, что по маршруту туристов группы Дятлова находились Священные территории, обозначенные древними мансийскими преданиями. В первую очередь это горный исполин Отортен с привершинным каровым озером Святого гуся и верховья реки Лозьвы. На этом наиболее подходящем месте для обиталища мансийских богов и погибли туристы группы Дятлова. По причине загадочной смерти повторное путешествие Дятлова, Тибо-Бриньоль и Колмогоровой на хребет Молебный камень с восхождением на гору Ōйка-Сяхл (Ойка-Чакур) не состоялось. Свой первый поход на главную вершину хребта Молебный Камень эти туристы в составе другой группы студентов Уральского политеха совершили 18 февраля 1957 года почти за два года до трагедии. В своем дневнике во время движения вдоль реки Вижай у подножия хребта Молебный Камень студенты зафиксировали многочисленные следы жертвоприношений после ритуальных обрядов манси.

В материалах уголовного дела имеется важный документ — протокол допроса манси Анямова Андрея Алексеевича (УД т.1, л.д.230—232). Из его показаний следует, что в конце января — начале февраля 1959 года он и ещё трое манси-охотников видели следы узких лыж русских туристов по реке Лозьва на 1,5—2 км выше реки Ауспия. На охоту все четверо манси выехали из поселка Суеват-Пауль и охотились в лесах около реки Ауспии. «Следы шли по направлению в горы. Молебной горы там, куда пошли туристы, нет. А молебная гора находится в верховье р. Вижая». Обратите внимание, Анямов утверждает, что «Молебной горы там, куда пошли туристы, нет». Направление лыжных следов указывало на то, что туристы шли по верховьям реки Лозьвы в направление горы Отортен. Священная гора Отортен для коренного народа манси действительно не является молебной поляной для совершения традиционных культовых молитв и жертвоприношений. Однако обряды поклонения на горе Отортен проводились, но только мужчинами шаманами в определенные времена года, установленные древними обычаями. Манси Анямов Алексей Андреевич шаманом не являлся, поэтому его прямой дальний потомок все перепутал, рассказывая 5 марта 2018 года на главном российском ТВ-канале о священных местах своих предков.

В новолуние во второй половине октября 1959 года на «ландшафтном храме» хребта Молебный Камень в седловине между «женской» и «мужской» горными вершинами манси исполняли традиционную церемонию молитв и жертвоприношений. Резкими ударами обухом топора в голову оленя и острым узким ножом в сердце убивали рогатого животного, снимали с него шкуру, тушу разрубали на куски. У каждого шамана родовой «юрты» имелся чемодан с идолами, которых они доставали и устанавливали на молебной поляне. Манси из родовых общин Анямовых, Бахтияровых, Куриковых, Пакиных и других фамилий, оканчивающихся на —ов и —ин, молились и поклонялись богам, преподносили им подарки, а идолов щедро обрызгивали «огненной водой». Затем в молитвенном экстазе, перемазавшись кровью принесенного в жертву животного, манси жадно поедали лакомые куски печени и легких, разрывая их голыми руками, запивая кровью и «огненной водой».

Мансийский шаман Куриков, получивший от «свердловского обкома» статус депутата, роскошный особняк и фантастическую сумму командировочных за роль следопыта в балете на снегу «Бегущие от бури», держа в одной руке понюшку английского табака, а в другой рюмку с русской водкой, в очередной раз пересказывал дьявольский сценарий про девять погибших туристов. Манси Пакины, смакуя свежесть крови и парного мяса, насладившись щепоткой английского зелья, опорожнили бутылку «огненной воды», и в состоянии измененного сознания чудовищную быль шамана модифицировали в легенду про девять погибших манси-оленеводов. Вот так одурманенные от теплой крови забитого оленя, богомерзского зелья и пьяного угара, который продолжался семь дней, аборигены затуманивали мозги и рождали мифы о сакральной «девятке».

Причина больной фантазии не в голове аборигенов, а в генах и отягощенной наследственности коренного народа Северного Урала и Сибири. Русское купечество, обезумев от баснословной прибыли, веками спаивало коренную нацию водкой, чтобы скупить у местных жителей за копейки пушнину. Спустя двадцать лет после совершенного обряда «на ландшафтном храме» зарубежные ученые-генетики с помощью молекулярных маркеров (радиоактивные изотопы серы и фосфора) обнаружат частицы ДНК, несущие наследственные признаки об отсутствии в организме финно-угорских народностей фермента, расщепляющего алкоголь.